Новая западня была очень примитивной: прямой и попросту почти
безотказной. А коль скоро я установил ее, оставалось только ждать. Ждать и
помнить. И планировать. Я должен предупредить остальных. Должен что-то
предпринять в отношении своего Колеса-Призрака. Мне требовалось выяснить,
что же знала Мег Девлин. Мне требовалось... много чего.
Я ждал. Я думал о теневых грозах, снах, странных Картах и о Даме в
Озере. После долгого периода неторопливого течения моя жизнь за
какие-нибудь несколько дней стала очень насыщенной событиями. Затем этот
долгий период ничегонеделания. Единственным утешением мне служило то, что
линия времени опережает по скорости большинство других, а в данный момент
это было важно для меня. В Амбере мой месяц вполне мог оказаться всего
лишь днем, или даже меньше. Если я смогу вскоре выбраться из этого места,
то следы, по которым я припущусь, могут быть все еще относительно свежими.
Позже я потушил лампу и лег спать. Сквозь хрустальные линзы моей
тюрьмы просачивалось достаточно то разгоравшегося, то меркнувшего света,
чтобы я отличал день от ночи во внешнем мире, и я поддерживал свой
небогатый событиями режим дня в соответствии с его ритмом.
За следующие три дня я снова перечитал от корки до корки дневник
Мелмана - сочинение, богатое иллюзиями и бедной полезной информацией - и
уже почти сумел убедить себя, что Человек в Капюшоне, как он называл
своего гостя и учителя, по всей вероятности, был Люком. За исключением
нескольких озадачивших меня намеков на двойной пол упоминаемой личности.
Упоминания ближе к концу записей относительно жертвоприношения Сына Хаоса
я мог смело принять на свой счет в свете знания о том, что Мелмана
подготовили уничтожить меня. Но если это сделал Люк, то как объяснить его
двусмысленное поведение на горе в Нью-Мексико, когда он посоветовал мне
уничтожить Роковые Козыри Смерти и прогнал меня так, словно защищал от
чего-то? А потом он признался в нескольких более ранних покушениях на мою
жизнь, но отрицал свою причастность к последующим. У него не было никаких
причин для этого, если он на самом деле в ответе за все эти покушения. Что
же еще тогда могло присутствовать в деле? Кто еще? И как? В головоломке
явно недоставало составных частей, но у меня складывалось такое
впечатление, словно они мелкие, словно самый малюсенький бит новой
информации и легчайшее сотрясение узора внезапно заставит все встать на
свои места, и образовавшийся рисунок будет тем, что мне полагалось бы уже
давно увидеть.
Я мог бы догадаться, что визит произойдет ночью. Мог бы, но не
догадался. Приди мне это в голову, я изменил бы распорядок сна и
бодрствования и бдил бы недремлющим оком. Хотя я и был порядком уверен в
действенности своей западни, в истинно критических делах важно каждое
мелкое преимущество.
Я крепко спал, и скрежет камня по камню донесся словно бы издалека.
Когда звуки продолжились, я заворочался, но медленно, и прошло несколько
секунд прежде, чем нужные контакты у меня в мозгу замкнулись, и я
сообразил, что происходит. Затем, все еще толком не проснувшись, я резко
поднялся в сидячее положение и встал, пригнувшись, у ближайшей от входа в
пещеру стены, протирая глаза и смахивая волосы со лба, ища то ли
утраченное бодрствование, то ли удаляющийся берег сна.
Первые услышанные мною звуки должно быть сопровождали извлечение
клиньев, что повлекло за собой некоторое раскачивание и сдвигание валуна.
Продолжавшиеся звуки были приглушенными, без эха - наружными.
Поэтому я рискнул быстро заглянуть в пещеру. Не видать ни открытого
входа, ни звезд над ним. Шевеление наверху продолжалось. Звуки от
раскачивания сменились теперь постоянным хрустом и скрежетом. Сквозь
полупрозрачный потолок пещеры сиял шар света, окутанный рассеянным нимбом.
Фонарь, догадался я. Слишком ровно светит, чтобы быть факелом. Да и
непрактично - факел при данных обстоятельствах.
Появился полумесяц неба с парой звезд на нижнем роге. Он расширился и
я услышал тяжелое дыхание и кряхтение, как мне показалось, двух человек.
У меня просто руки зачесались, когда я ощутил порцию адреналина в
крови. Я не рассчитывал, что Люк приведет кого-нибудь с собой. Мой
несложный, защищенный от дурака план мог оказаться беззащитным против
этого, и, значит, дураком этим был я.
Валун теперь сдвигался быстрее, и времени не оставалось даже на
проклятие, так мой мозг усиленно работал, сосредоточившись на разработке
плана необходимых действий.
Я вызвал образ Логруса, и он обрел форму у меня перед глазами. Я
поднялся на ноги, все еще прижимаясь к стене, и начал двигать руками в
соответствии с кажущимися бессистемными двумя ответвлениями этого фантома.
К тому времени, как я добился удовлетворительной стыковки, шум наверху
прекратился.
Отверстие теперь было свободным. Спустя несколько мгновений фонарь
приподняли и поднесли к нему.
Я шагнул в центр пещеры и вытянул руки. Когда в поле зрения надо мной
появились темные фигуры невысокого роста, мой первоначальный план был
полностью отменен. Оба держали в правых руках обнаженные кинжалы. И ни тот
ни другой не походили на Люка.
Я потянулся вперед логрусовыми отростками и взял обоих за горло. И
сдавливал до тех пор, пока они не рухнули. Я подержал их еще немного,
потом отпустил.
Когда они упали, исчезнув из поля зрения, я зацепился за край
отверстия светящимися силовыми линиями и подтянулся по ним наверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12