Я наблюдал за
танцующими.
Человечек все говорил, говорил. Все прочие игнорировали меня. Хорошо.
Я слушал какую-то фантастическую байку о рыцарях, войнах и сокровищах.
Хотя я слушал ее меньше, чем вполуха, она убаюкивала меня, и даже выудила
несколько смешков.
Внутри, однако, мое скверное "Я" предупреждало меня: "ладно, Корвин,
ты принял достаточно, время прощаться и уходить..."
Но мой стакан казалось по волшебству наполнился вновь, и я принял его
и пригубил из него. Еще один, еще один. Это - о'кей.
- Нет, - сказало мое другое "Я", - он зачаровывает тебя. Разве ты
этого не чувствуешь?
Я не чувствовал, что какой-то карлик сможет так перепить меня, что я
окажусь под столом. Но я был утомлен, а поел мало. Наверное, было бы
осмотрительней...
Я почувствовал, что клюю носом. Я положил трубку на стол. Каждый раз,
когда я моргал, требовалось, кажется, все больше времени, чтобы вновь
открыть глаза. Я теперь приятно согрелся, при всего лишь слабеньком милом
покалывании онемения в моих мускулах.
Я себя дважды поймал на том, что клюю носом. Я попытался думать о
своем задании, о своей личной безопасности, о Звезде... Я что-то
пробормотал, все еще смутно бодрствуя за своими веками. Было бы так
хорошо, просто оставаться в таком же состоянии еще полминуты...
Музыкальный голос человечка стал монотонным, упал до гудения. В самом
деле не имело значения, что он говорил.
Заржала Звезда.
Я резко выпрямился, широко раскрыв глаза и открывшаяся передо мной
сцена начисто вымела всякий сон у меня из головы.
Музыканты продолжали свое выступление, но теперь никто не танцевал.
Все пирующие тихо приближались ко мне. Каждый держал что-нибудь в руке -
кубок, дубину, меч... Тот, что в кожаном фартуке, размахивал своим
секачом. Мой собеседник как раз притащил толстую палку оттуда, где она
стояла у стены. Несколько из них замахивались мелкими кусками мебели. Из
пещер, неподалеку от ямы с костром, появлялись все новые и у них были
камни и дубины. Всякие следы веселья исчезли, и их лица теперь либо ничего
не выражали, скривившись в гримасах ненависти, либо очень мерзко
улыбались. Гнев мой вернулся, но он не был добела раскаленным, оставленный
мной ранее. Глядя на эту орду перед собой, я не имел ни малейшего желания
возиться с ней. Пришла поумерившая мои чувства осмотрительность. У меня
было задание. Мне не следует здесь рисковать своей головой, если я смогу
придумать другой способ управиться с делом. Но я был уверен, что
разговорами мне не отделаться. Я глубоко вздохнул. Я увидел, что они
готовы броситься на меня, я подумал вдруг о Бранде и Бенедикте в Тир-на
Ног-те. Бранд-то ведь даже не был полностью настроен на Камень. Я снова
зачерпнул сил из этого огненного камушка, становясь подтянутым и готовым
положить вокруг себя кучу трупов, если дело дойдет до этого. Но сперва я
попробую добраться до их нервной системы...
Я не был уверен, как сумел сделать Бранд, поэтому я просто потянулся
к Камню, как я поступал, когда менял погоду. Странное дело, музыка
по-прежнему играла, как будто эта акция маленьких людишек была всего лишь
каким-то скверным продолжением их танца.
- Стоять смирно, - я произнес это вслух и вложил в это всю свою волю,
подымаясь на ноги. - Замрите. Превратитесь в статуи. Все вы.
Я ощутил тяжкую пульсацию в своей груди. Я почувствовал, как силы
выходят наружу, точь в точь как в тех других случаях, когда я применял
Камень.
Мои миниатюрные нападающие застыли. Ближайшие стояли, остолбенев, но
среди тех, кто в тылу, было еще движение. Затем волынки испустили
сумасшедший визг и скрипки замолкли. И все же я не знал, дотянулся ли я до
них, или они сами остановились, увидев, что я встал. Затем я почувствовал,
как вытекающие из меня огромные волны силы, внедряют все собрание в
уплотняющуюся матрицу. Я почувствовал, что все они попали в капкан этого
выражения моей воли и, протянув руку, отвязал Звезду.
Держа их с такой же полнейшей сосредоточенностью, как все что я
использовал, когда проходил через Отражения, я провел Звезду к дверям. Там
я обернулся бросить последний взгляд на замершее собрание и толкнул Звезду
вперед себя по лестнице. Следя за ней, я прислушивался, но снизу не
доносилось никаких звуков возобновившейся деятельности.
Когда мы выбрались, рассвет уже осветил восток. Странно, когда я сел
на коня, то услышал отдаленное пиликанье скрипок. Спустя несколько секунд
мотив подхватили волынки. Впечатление было такое, словно для них не имело
значения, преуспеют ли они в своих замыслах против меня, или нет, гулянию
предстояло продолжаться.
Когда я направился на юг, из дверей, которые я только что покинул,
меня окликнула маленькая фигурка. Это был их предводитель, с которым я
пил. Я натянул поводья, чтобы лучше уловить слова.
- И куда вы путь держите? - крикнул он мне вслед.
- Почему бы и нет? К концам Земли! - гаркнул я в ответ.
Он отколол джигу на своей разбитой двери.
- Счастливого пути тебе, Корвин! - крикнул он.
Я махнул ему рукой. Почему бы и нет, в самом деле? Иногда чертовски
трудно отличить танцора от танца.

6
Я проскакал меньше тысячи метром к тому, что было когда-то югом, и
все остановилось - земля, небо, горы. Я оказался лицом к лицу с листом
белого цвета. Я тогда подумал о незнакомце в пещерах и его словах. Он
чувствовал, что эта гроза зачеркивает мир, что она соответствует чему-то
из местной апокалиптической легенды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50