Док уставился на меня холодным взглядом.— До сих пор не верили, — сказал он. — Но, сынок, если бы ты видел то, что видели мы, ты поверил бы.Я кивнул и сложил свой блокнот.— Ну ладно, — сказал я. — Я вам признаюсь. Я здесь, потому что я любопытен. Я хочу увидеть это своими глазами, но я не хочу идти вниз один. Возьмите меня с собой.Они обменялись взглядами.— Я не знаю… — сказал Бен.— Это не для слабонервных, — сказал мне доктор.— Я не знаю, как насчет того, чтобы еще кто-то участвовал в этом, — добавил Бен.— А кто еще знает об этом? — спросил я.— Только мы, — объяснил Бен. — Мы единственные, кто видел его в действии.— Хороший репортер знает, как держать язык за зубами, — сказал я, — но он очень любопытен. Позвольте мне пойти с вами.Бен пожал плечами, доктор кивнул. Спустя мгновение, отец О'Брайен кивнул тоже.Я засунул мой блокнот и карандаш в сумку и слез с ограды.Я проследовал за ними через церковь, через небольшой зал к открытой, прогнувшейся двери. Док включил фонарь и направил свет на шаткий пролет лестницы, ведущей вниз в темноту. Помедлив, он начал спускаться. Отец О'Брайен последовал за ним. Лестница скрипела и шаталась. Бен и я ждали, пока они не спустились.Затем Бен засунул свой пакет с пахучим содержимым внутрь пиджака и вытащил из кармана фонарь. Он включил его и начал спускаться вниз. Я следовал прямо за ним.Я остановился, когда мы достигли основания лестницы. В лучах их фонарей я увидел два гроба, помещенные на козлы, а также нечто на стене над большим из них.— Отец, что это? — спросил я.Кто-то услужливо навел луч света на это.— Это похоже на веточку омелы, завязанную на фигуре маленького каменного оленя, — сказал он.— Вероятно, имеет отношение к черной магии, — предположил я.Он перекрестился, повернулся и снял ее.— Вероятно, так, — сказал он, разрывая омелу и разбрасывая куски по комнате, разбивая фигуру и отбрасывая куски прочь. Я улыбнулся, теперь я вышел вперед.— Давайте откроем это и посмотрим, — сказал доктор.Я помог им. Когда гробы были открыты, я не слушал комментарии о бледности, сохранности, и окровавленных ртах. Бродски выглядел так же, как и всегда — темные волосы, тяжелые темные брови, изогнутые челюсти, небольшое брюшко. Девушка была прелестна.Выше, чем я думал, с очень милой пульсацией у горла и почти синеватым оттенком кожи.Отец О'Брайен открыл свою Библию и начал читать, держа фонарик над ней дрожащей рукой. Док поставил свою сумку на пол и что-то нащупывал внутри нее.Бен отвернулся со слезами на глазах. Я дотянулся до него и бесшумно сдавил его шею, пока другие занимались своими делами.Уложил его на пол и подошел к доктору.— Что? — начал он и это было его последним словом.Отец О'Брайен прекратил чтение. Он уставился на меня.— Ты работаешь на НИХ? — вскричал он, бросив взгляд на гробы.— Вряд ли, — ответил я, — но они мне нужны. Они кровь моей жизни.— Я не понимаю…— Каждый является добычей кого-нибудь, и мы делаем то, что мы должны делать. Такова экология. Простите, отец.Я воспользовался лопатой Бена, чтобы похоронить всех троих под полом по направлению к задней части здания, — чеснок, колья и остальное. Затем я закрыл гробы и вытащил их вверх по лестнице.Я проверил все вокруг, пока шел через поле и на обратной дороге, когда вел грузовик. Было еще сравнительно рано и вокруг никого не было.Я погрузил их обоих в кузов и прикрыл тряпкой. В тридцати милях езды была еще одна разрушенная церковь, о которой я знал.Позднее, когда я установил их невредимыми на их новом месте, я написал карандашом записку и вложил ее в руку Бродски: «Дорогой Б., Пусть это будет Вам уроком. Вы должны прекратить действовать как Бела Лугоси. Вы теряете свой класс. Вы счастливчик, что проснетесь после всего, что было этой ночью. В будущем будьте более осмотрительны в своих действиях, или я могу уволить Вас. В конце концов, я здесь не для того, чтобы Вас обслуживать. Преданный Вам В. P.S. Омела и статуя больше не действуют. Почему Вы вдруг стали так суеверны?» Я взглянул на свои часы, когда я покидал это место. Было одиннадцать пятьдесят. Немного позже я остановился на 7:11 и воспользовался телефоном.— Привет, Кела, — сказал я, когда услышал ее голос. — Это я.— Вердет, — сказала она. — Тебя долго не было.— Я знаю. Я был занят.— Чем?— Ты знаешь, где находится старая церковь Апостолов рядом с шоссе?— Конечно. Она есть в моем списке.— Встречай меня там в двенадцать тридцать и я расскажу тебе о ней за ленчем.

1 2