Ему ни разу не попадались следы охотничьей деятельности и не было никаких других признаков присутствия белых. Нет, он еще не так далеко отошел, хотя можно с уверенностью сказать, что от форта Генри он ушел дальше, чем расстояние от форта до Киовы. Но это неважно. Во всяком случае не сейчас. Хью зевнул и закрыл глаза. Время не так существенно за пределами больших городов.
На следующий день он смастерил снегоступы и побрел дальше. На этой неделе Хью пережил три свирепых метели и поймал полдюжины кроликов и одного бобра, которого изловил скорее случайно, чем хитростью. На следующей неделе пришлось провести два дня в пещере, глядя на сплошную стену мелькающего снега. Хью отметил Новый год. Это снова навело его на мысли о людях майора, которые празднуют и поют. И Джеми среди них. «Вспоминают ли они обо мне?» – думал Хью.
Тремя днями позже он брел по лесу, перебравшись через три замерзших притока Иеллоустона. Ветер завывал, как неприкаянный дух, а снег кружил все быстрее и гуще. Он почувствовал, что что-то изменилось в атмосфере, но это было не похоже на ту ночь, когда он перед грозой полз по равнине. За пеленой мелькающих снежинок каждая деталь казалась частью чего-то большего; деревья возникали внезапно, словно оторвались от корней и скитались в этом призрачном мире, столь похожем на мир его сновидений, когда он прокладывал себе путь в долину.
Перед ним стоял медведь. Сначала Хью в рассеянном свете, не отбрасывающем теней, показалось, что это ствол дерева. Он был так близко, что можно было потрогать. Вот только его тихое шевеление не соответствовало порывам ветра, а происходило само по себе. Зверь высоко поднял морду, близоруко щурясь от порхающих хлопьев. Хью замер, желудок его болезненно напрягся. Скорее всего это был не гризли, а если и гризли, то совсем молоденький. Различить окраску животного было трудно из-за облепившего мех снега. Наверное, снег точно так же скрывал сейчас бороду Хью. Медведь покачивался, хватаясь лапами за воздух. Он был немного выше Хью, и дыхание его не отдавало гнилью, как у того гризли. От медведя исходил лишь запах мокрого меха.
Ружье застыло в руках. Он нес его заряженным, чтобы быть готовым в любой момент пустить в ход. Хью знал, что может поднять его и выстрелить. Разумеется, если не уложить медведя на месте, он вновь окажется лицом к лицу с раненым и очень разъяренным зверем. Поэтому он просто стоял и смотрел, вспоминая предыдущий случай.
– Я знаю тебя, медведь, – сказал он, – и, возможно, мы что-то должны друг другу, а может, и нет. Я за то, чтобы распрощаться и каждому пойти своей дорогой. А ты как?
Прищурив глаза, медведь поводил носом, затем упал передними лапами на землю, повернул налево и ушел. Он хрустел ветками все дальше, а Хью неподвижно стоял, не веря в удачу. «Ну и ну», – выдохнул он наконец. Потом тоже повернул налево и стал пробираться между деревьями. В ту ночь ему снился медведь, растворяющийся в белизне.
Три дня спустя он стоял вечером на небольшом пригорке, рассматривая частокол у слияния Маленького Большого
Рога и Большого Рога. Смотрел, как над строениями поднимается дымок, вдыхал его аромат. Наконец, он нашел… Ладони неожиданно вспотели, несмотря на холод.
Он шел вперед автоматически, ни о чем не думая. Теперь им управляло что-то более глубинное, чем разум. Низко над землей пронеслась белая сова. Несильный северо-восточный ветер крутил снежные хлопья.
Хью подошел к воротам и постучал прикладом ружья. Минуту спустя чей-то голос отозвался: «Кто там?»
– Хью Гласе, – ответил он, – и здесь чертовски холодно.
– Хью Гласе, – повторил голос после долгой паузы.
– Это я, Мартин. Долгая была охота.
– Слышали, что ты умер, Хью. Убит медведем.
– Не сказать, чтобы медведь поленился, Мартин. А кто тебе об этом рассказал?
– Джеми и ле Бон. Черт, я же сам тебя видел, ты лежал там при смерти.
– Да, представляю себе. Так ты собираешься впустить меня? Или думаешь, что я призрак? Опять наступила тишина. Потом:
– Нет, если бы ты был призраком, тебе не нужно было бы просить открыть ворота. Ты бы прошел сквозь них – правда?
– Ну конечно. Открывай же, шпингалет скрипучий. Через минуту ворота распахнулись, и Хью вошел. Мартин, невысокий худощавый охотник с бородой с проседью, колебался не дольше секунды, прежде чем стиснуть его руку.
– Никаких сомнений, – прокомментировал он. – Ты – настоящий.
Хью кивнул и, оглядевшись, увидел майора Генри и еще двоих, идущих к нему от блокгауза. Мартин захлопнул и запер ворота.
– Черт возьми, Хью! Ты жив! – воскликнул подошедший майор, обнимая его за плечи. – Что случилось? Мы думали, ты давно червей кормишь. Как ты сюда попал?
– Дополз до Киовы.
– Дополз?
– Да меня вроде как переломало всего. Правда, к тому времени как добрался туда, я уже ходил. Потом поднялся на лодке до манданской деревни. Там еще ри осели неподалеку, Оттуда дошел до вашего старого форта. А потом по реке – сюда.
– Я думаю, у тебя есть что рассказать, но сначала поешь, слушать будем потом, – сказал майор Генри. – Пойдем в дом, согреешься и выпьешь чарку.
– Хорошо, – сказал Хью. – Кстати, Джеми здесь?
– Нет, он ушел некоторое время назад. У нас есть сведения, что он заболел, его подобрали кроу. Это вверх по реке, в надежном месте.
Хью скрипнул зубами.
– А что ле Бон? – спросил он.
– Тоже ушел. Сказал, что подумывает вступить в армию. Хью поставил приклад на землю и оперся на ружье.
– А что случилось с Джеми? – спросил он.
– Лихорадка, слабость и хрип – вот все, что нам сказали кроу. Возможно, тиф.
– Возможно, – согласился Хью. – Наверное, я останусь поужинать с вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68