Он покачал головой:
- Имел печальный опыт, когда был помоложе. Испугался. В любом случае,
он заказывал что-нибудь - я имею в виду, там, в "Чикчарни". Он заходил
туда, в заднюю комнату за баром. Вы не видели?
- Нет.
- Ну, пару раз ему становилось плохо, и мы повздорили из-за этого. Он
знал, что этот гадюшник не имеет лицензии, но это его не беспокоило. В
конце концов я сказал ему, что куда безопаснее принимать какую-нибудь
дрянь на станции, но его беспокоило, что правила этой чертовой компании
запрещают подобные штуки. Глупости, по-моему. В конце концов я сказал ему,
что пора бросить, если он не хочет, чтобы дело кончится плохо, и, если уж
он не в силах дождаться, пока придет конец недели, чтобы заняться этим
где-нибудь в укромном уголке. Я прекратил эти попытки поездки.
- А он.
- Только недавно.
- О.
- Так что, если вы туда собираетесь за этим делом, то я скажу вам то
же самое, что и ему говорил. Занимайтесь этим здесь, если уж не можете
дождаться свободного времени, чтобы забраться куда-нибудь подальше и в
более приличное место, чем это "Чикчарни".
- Я запомню это, - сказал я, раздумывая, не было ли это частью
какого-либо плана, и не подстрекал ли он меня на нарушение правил,
установленных компанией, чтобы затем избавиться от меня. Это казалось
чересчур уж дальновидным и смахивало на слишком параноидальную реакцию на
мой счет. И я прогнал эту мысль.
- Ему еще раз стало плохо?
- Думаю, да, - ответил он, - но точно не знаю.
Вот и все, что он пожелал сказать мне на эту тему. Я, конечно, хотел
расспросить его о многом, но наше знакомство пока было таким, что мне для
этого требовалась какая-то лазейка, чтобы прошмыгнуть сквозь нее, а он не
дал мне ни одной зацепки.
Итак, мы закончили работу, вернулись на Станцию-Один и отправились
каждый по своим делам. Я остановился и сказал Дэвису, что хотел бы попозже
взять лодку. Он показал мне, какую именно, и я вернулся в коттедж и
подождал, пока он не отправится пообедать. Затем я вернулся к пристани,
сунул в лодку свое водолазное снаряжение, затем ушел. Эта тщательная
конспирация была необходима, потому что одиночное погружение запрещалось
правилами и потому что меры предосторожности Бартелми изложил мне в первый
же день. Правильно, они касались только внутренней части района, а корабль
лежал за нею, но я не хотел объясняться, где я буду находиться.
Конечно, мне в голову приходила и мысль о том, что это могло быть
ловушкой, готовой захлопнуться в любом случае. Но покуда я надеялся, что у
моего приятеля из музея челюсть все еще находится на месте, и не стоит
принимать в расчет возможность подводной засады. Кроме того, у меня с
собой был один из тех маленьких смертоносных прутьев, заряженный и
подготовленный. Все было вполне ясно, я не забыл ничего. Не то, чтобы я не
принимал в расчет возможность западни для дурачка - просто я решил быть
осторожным, проявляя свое любопытство.
И поскольку я не знал, что случится, если меня заметят погружающимся
в одиночку в снаряжении компании, я должен был рассчитывать на свою
способность объяснить мою вылазку - если, конечно, меня застукают на этом
нарушении семейного спокойствия - тем, что задумал автор этой записки.
Я достиг, как мне показалось, необходимого места, встал на якорь,
скользнул в свое снаряжение, перевалился через борт и пошел вниз.
Прохладное спокойствие охватило меня, и я спускался медленно,
осторожно, точно нес что-то хрупкое. Затем, опускаясь все глубже и глубже,
я покинул прохладу и свет, вступив в холодную тьму. Я включил лампу,
освещая все вокруг.
Несколькими минутами позже я нашел корабль, покружил около него,
обыскивая окрестности в поисках признаков человека, маскировавшегося под
дельфина-убийцу.
Но нет, ничего. Кажется, я был один.
Затем я направился к корпусу старого корабля, посветил вниз, на
отколотый кусок с обломком грот-мачты. Он выглядел нетронутым, но ведь и я
понятия не имел, что там зарыто и как давно.
Пройдя рядом, а затем поверху, я прозондировал кучу ила тонким
прутиком, который прихватил с собой. Немного погодя я убедился, что там
находится маленький продолговатый предмет, вероятно, металлический, дюймах
в восьми от поверхности.
Приблизившись, я раскопал ил. Вода замутилась, свежий ил пополз,
чтобы заполнить освободившееся место, раскопанное мной. Ругаясь про себя,
я протянул левую руку, согнув пальцы ковшом, и медленно и осторожно
погрузил ее в грязь.
Я не встретил препятствия, пока не добрался до коробки. Ни нитей, ни
проволоки, ни подозрительных предметов. Это определенно был металл, и я
проследил контуры: где-то шесть на десять и на три дюйма. Коробка была в
самом низу и крепилась к мачте двумя прядями проволоки. Я не ощутил
соединения с чем-то еще и потому поднял - по крайней мере, на мгновение -
чтобы лучше разглядеть.
Это была маленькая, очень обычно выглядевшая защитная коробка с
ручками на обеих концах и наверху. Проволока была пропущена через две из
них. Я стряхнул моток пластикового шнура и завязал узел на ближайшей
ручке. После того, как я выпустил шнур на порядочную длину, я опустился и
воспользовался плоскогубцами, которые захватил с собой, чтобы разрезать
проволоку, крепившую коробку к мачте. А затем поднялся наверх, вытравив
остаток шнура.
Назад в лодку, а затем - вон из снаряжения, и уж затем осторожно, по
сантиметру, я вытащил коробочку из глубины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70