Отношение к процессу над Зиновьевым и Каменевым стало мерилом лояльности и преданности. В то время областные комитеты, даже первичные парторганизации должны были представлять отчеты о том, «ведется ли учет вскрытых фактов, разоблаченных зиновьевцев, троцкистов, двурушников и социально-чуждых элементов и мероприятий РК и первичных организаций по этим фактам, а также, что конкретно сделано по выявленным недостаткам работы в отдельных райорганизациях». В инструкции Смоленского запобкома от 27 февраля 1935 года поясняется, как должны парторганизации прорабатывать материалы закрытого письма ЦК «Уроки событий, связанных со злодейским убийством тов. Кирова».На гребне этой волны Главное управление по делам литературы и издательств, выполняя указания ЦК ВКП(б), приступило к «большой чистке» литературы. Например, в Документе Смоленского запобкома, датированном 9 ноября 1936 года, была обещана поддержка секретаря Козельского райкома в проведении этой работы, что свидетельствует о масштабах и глубине этой чистки. Тогда из библиотек были изъяты все издания, которые разрушали миф о величии вождя, не упоминая имя Сталина при оценке значительных исторических событий, научных открытий или народнохозяйственных успехов.«Запобком ВКП(б) предлагает Вам оказать необходимую помощь органам Главлита в проведении этой работы. По требованию уполномоченных обллита выделите необходимое количество квалифицированных коммунистов в помощь райлиту с тем, чтобы эта работа была закончена в срочном порядке и чтобы были охвачены все библиотеки (районные, сельские, клубные, колхозные, профсоюзные и т. п.)».Не сохранилось документов о том, как в городе Козельске справились с этой задачей, но нет сомнений, что там стремились выполнить эту работу безукоризненно. Наверняка были допущены и ошибки, по они были вскрыты компетентными органами.Однако знакомство с некоторыми документами показывает, что органы Главлита считали масштабы уничтожения книг чрезмерными. Так, в приказе, направленном па места 21 июня 1935 года, можно прочитать: «При изъятии троцкистско-зиновьевской литературы из библиотек фактически проводилась никем не контролируемая и никем не руководимая „чистка“ библиотек, расхищение и порча библиотечных фондов.Приказываю: 1. Немедленно прекратить общую чистку библиотек и сплошные изъятия из них. 2. Изъять из библиотек и складов контрреволюционную троцкистско-зииовьевскую литературу строго в соответствии с прилагаемым списком…»Приказ предписывал оставить по два экземпляра «изымаемых изданий» в закрытых фондах библиотек ряда учреждений Москвы и других городов. Изъятую литературу нужно было доставлять по акту в краевые и областные управления НКВД.Характеризуя атмосферу эпохи, мы не должны забывать, что такого рода приказ сам по себе мог быть документальным свидетельством «троцкистско-зиновьевской контрреволюции». Однако встречается немало документов, в которых критикуется медлительность конфискации подобной литературы, говорится о «саботаже». Например, секретарю райкома партии в Ильино было предложено вторично проверить изъятие литературы. В этой связи становится понятным, что те, кто проверяли фонды библиотеки, считали целесообразным уничтожать как можно больше книг. Такие книги стали сейчас большой редкостью…Настроения эпохи верно отражает отчет Бельского райотдела НКВД от 10 апреля 1935 года, направленный секретарю райкома партии. Имеет смысл подробно пересказать этот документ. Размер его не более двух машинописных страниц, в нем говорится о семи случаях, по которым были начаты расследования из-за распространения «контрреволюционных частушек». Документ подтверждает, что инициатива возбуждения уголовных дел исходила «сверху». Хотя бывало и так, что центр в Москве не мог контролировать собственные кампании.Например, Бельский райотдел НКВД докладывал, ссылаясь на «проработку письма ЦК ВКП(б)», что за распространение среди населения, колхозников и единоличников, и в особенности молодежи, контрреволюционных частушек, направленных против Советской власти и руководителей партии, привлечены к ответственности три человека, по социальному положению колхозники, — Амбросов, Малиновский и Лапин. Указанные лица «12 марта с. г. в совхозе Шамилово в общежитии распевали контрреволюционные частушки». По завершении расследования материалы дела были высланы в Смоленск.Другой случай показывает, какую роль играло социальное положение в вопросах повышения бдительности. Сообщалось, что в Демиховском сельсовете был задержан сын кулака Пронин за исполнение частушек контрреволюционного содержания. Его также отправили в Смоленск, дело его находилось в стадии следствия.Рассматривая подобные дела, мы сейчас можем сказать, что это были обычные «перегибы». Однако в действительности аресты такого рода выражали саму суть сталинской диктатуры. Это станет еще более ясным, если мы расскажем о некоторых из тысяч и тысяч внутрипартийных «дел», в которых непосредственную роль играла личность Сталина. Дата — 1937 год. Приводимые документы высвечивают саморазрушительный характер механизма власти.9 июля 1937 года коллектив нарсуда Сталинского района и нотариальной конторы заслушал на собрании доклад «О некоторых методах вражеской работы». Докладчик сказал во вступлении, что руководствуется указаниями февральского Пленума ЦК ВКП(б), на котором «тов. Сталин… объяснил, что… к нам в страну Советов, где осуществляется диктатура рабочего класса, каждая капиталистическая страна старается заслать больше диверсантов и вредителей, чем в остальные страны, где господствует капитал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113