Задачу полной ликвидации кулачества Сталин не ограничивал только экономическим и политическим уничтожением, хотя под влиянием протестов против огромных жертв ему пришлось на короткое время объявить отступление. Неподготовленность и прагматизм привели к чрезвычайным потерям, которые нельзя было оправдать необходимостью перелома.В результате резкого поворота руля, осуществленного Сталиным и стоящей за ним группой руководителей, несомненно, произошли большие перемены и обострилось множество противоречий. ПЕРЕЛОМ Неподготовленность коллективизации заранее предполагала ее проведение по типу военной акции. Говоря об этом несколькими годами позже, Сталин сам использовал аналогию с войной, об этом мы знаем из мемуаров У. Черчилля.В ноябре 1927 года Сталин еще говорил о том, что коллективизация в сельском хозяйстве будет осуществляться постепенно, мерами экономического, финансового и культурно-политического порядка, он даже не намекал, что ее осуществление может пойти по пути принуждения. Тем самым он ввел в заблуждение слои беднейшего крестьянства и работников аппарата, которые составляли базу коллективизации. Может быть, он опасался, что полное понимание того, что происходит, приведет к сопротивлению. Органической частью сталинской школы политики является соответствующая дозировка намечаемых целей и поэтапное их осуществление. Троцкий, ссылаясь на историка-меньшевика Б. Николаевского, утверждает, что Бухарин называл Сталина «гениальным дозировщиком». Это выражение впервые Троцкий услышал от Каменева, и оно в самом деле является верным.Дозировка вскоре была начата. В январе 1928 года Сталин отправился в Сибирь, хотя он не очень любил длительные поездки. Он посетил Новосибирск, Барнаул, Омск. Главная цель этой поездки состояла в ускорении хлебозаготовок, во введении чрезвычайных мер. В той обстановке чрезвычайные меры не вызывали возражений даже со стороны Бухарина, так как нужно было обеспечить хлеб для городского населения. Видимо, тогда никто не предполагал, что начиная со следующего года ход коллективизации будет определяться все более усиливавшимся террором и принуждением. В основу сталинского варианта выхода из хаоса было положено подстегивание событий. Конечно, осуществление коллективизации нельзя было представить без определенных моментов принуждения. Речь шла о взрыве конфликтов между интересами, урегулирование которых даже в случае самой тщательной подготовки нельзя было осуществить без вмешательства аппарата принуждения. Но когда партийное руководство приняло решение в пользу «великого перелома», даже такие авторитетные представители идей ускорения, как Орджоникидзе, Киров, Куйбышев и другие, не думали о тех формах раскулачивания, которые оно получило позднее, о массовых выселениях людей и вообще о таких быстрых темпах коллективизации сельского хозяйства, итогом которых стало разорение самого сельского хозяйства. Как говорится, ввязались в схватку и тогда-то увидели действительное положение. Конечно, есть принуждение и принуждение. Существует широкая шкала переходных ступеней между политическим принуждением и истреблением народа. Сталин, однако, сделал почти все, чтобы исключить в ходе реализации своей идеи все промежуточные звенья, чтобы максимально упростить положение вещей. Это ему настолько удалось, что методы раскулачивания вызвали глубокое недовольство, породили страх и среди промышленных рабочих.Вот еще одно донесение от 27 марта 1931 года из того же Рославля «О настроениях в связи с выселением кулачества»: «23 марта с. г. шорник фабрики „Шпагат“ Никитин Александр, придя в машинное отделение фабрики, увидя портрет Ленина, сказал: „Вот был примерный руководитель, при нем народ жил на широкую ногу, и все были довольны, а эти дураки-правители не могут найти выхода, как улучшить положение народа. Если бы был жив Ленин, то он объявил бы свободную торговлю и этим бы избавил нас от затруднений, а потом бы повел дело о переходе на коллективный строй, не путем насилия, а добровольным путем и путем убеждений“.По мере ускорения раскулачивания множились явления, вызывавшие панику, поскольку речь шла о перемещении миллионов людей. Но в кульминационной точке вместо протеста господствующими стали настроения апатии. В отчете Рославльского городского отделения ОГПУ от 26 марта 1931 года можно прочитать следующее: «Машинист „Коммунстроя“ Алексеенков Иван Анисимович, бывший мельник, говорил: „Я не сплю уже третью ночь и боюсь, что придут и заберут, если но меня, то моих близких родственников. Мои знакомые взяты. Раньше при переселении разрешали брать все, да еще и деньгами помогали, а теперь прямо разоряют, издеваются над людьми. Самое плохое — это то, что они не знают, куда их выселят, ведь сейчас людей довели до безразличия. Что с ними ни делают, им все равно. Раньше одного арестованного водили два милиционера, а теперь один — несколько человек, и люди идут спокойно и даже не бегут“.Еще одно высказывание рабочего зафиксировал уполномоченный ОГПУ в тот же день: «Творится тихий ужас, берут вместе со взрослыми и детей. Ничего лишнего не разрешают брать, иди в чем стоишь. Такое же выселение было в 1919 году на Украине, тогда было страшно смотреть на едущих в эшелонах голодных людей, просящих кусок хлеба, так теперь повторяется и здесь. За что гонят людей, неизвестно».Сохранился даже отчет одного начальника милиции, который не скрывал своего возмущения.Получали распространение явления, напоминавшие времена гражданской войны. Богатые крестьяне довольно часто формировали вооруженные отряды, выступая против властей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113