И все-таки расскажу все до конца - медсестра отвела ее в большой зал, где лежали раненые, разделенные белыми ширмами, и оставила на стуле рядом с постелью, на которой спал другой Жан, а не ее сын. И когда он проснулся, когда он открыл глаза, улыбнулся ей и спросил ее кто она, прошел долгий час. За это время она успела его разглядеть, полюбить и даже почувствовать смысл жизни Поэтому ей ничего не оставалось, как погладить его по щеке и сказать: "Твоя мама".
Естественно, Матти, вас может возмутить такой поступок, ведь он лишил всякой надежды другую мать, умершую от горя, и толкнул в озеро Оссегор отца. Но подумайте как следует Объясняя то, что выше их понимания, наши правители любят повторять: "Таково положение вещей" Попробую вам кое-что объяснить. Если вы станете настаивать на своих правах, то в лучшем случае всполошите семьи и правосудие. Манеш, который сейчас счастлив, доверчив и за семь лет успел привязаться к этой женщине, проведет остаток дней в сумасшедшем доме, а Жюльетта Дерошель умрет с горя, чего отнюдь не заслуживает, даже если принять во внимание ее ложь и эгоизм. Она всецело посвятила ему свою жизнь, все распродала, бросила Сэнт, родных, друзей, с которыми боится видеться из страха разоблачения. Теперь она живет около Милли-ла-Форе в домике с садом, куда я вас отвезу после того, как вы прочтете это письмо. Подумайте как следует, Матти. Я знаю вашу непримиримость. Пусть пройдет несколько дней, пусть ослабнет удар и уляжется ваша злость. Жизнь сама залечит ваши раны. Ваше обручение так затянулось, пусть продлится еще немного.
Прилагаю несколько строк, написанных самой Жюльеттой Дерошель. Вы узнаете ее почерк. Да, это она, прочитав ваше объявление в газете, куда был завернут купленный ею салат, написала вам анонимное письмо в наивной надежде обескуражить, а для того, чтобы еще больше запутать, отправила письмо из Мелона.
Я знаю, Матти, что никто и ничто не остановит вас, пока вы живы. И все-таки. Не убедит ли вас следующая прекрасная и волнующая подробность. В 1918 году в Комболе-Бен, где Манеш находился на излечении и куда к нему приехала Жюльетта Дерошель, поселившаяся в семейном пансионе, чтобы быть к нему поближе, Манеш увлекся живописью. Я видел его картины в домике, куда готов отвезти вас хоть сегодня вечером Это абсолютная абстракция, настоящее буйство красок, истинное чудо. Краски словно кричат обо всем на свете, ужасном и возвышенном, подобно ноябрьскому морю во время прилива, словно притаившемуся в глубине его глаз.
Вот увидите. Вам предстоит встреча с сильным соперником, Матти. Я же остаюсь, как вы знаете, вашим самым верным и любящим поклонником.
Подумайте как следует. До встречи.
Жермен Пир".
Записка Жюльетты Дерошель написана тем же почерком, на такой же розоватой бумаге, как прежнее письмо из Мелона. Ее оказалось достаточно, чтобы снова почувствовать соленый вкус слез.
"Не отнимайте его у меня, умоляю вас, не отнимайте. Мы умрем оба".
В полдень, когда Матье Донней приезжает домой обедать, она дает ему письмо Жермена Пира и записку Жюльетты. Прочитав, он произносит те же слова, что и Язва когда-то в траншее: "Окаянная жизнь".
Она спрашивает, не станет ли он возражать, если в силу сложившихся обстоятельств она захочет переехать поближе к Милли-ла-Форе. Надо будет снять или купить дом и пригласить кого-нибудь с покладистым характером, кто бы стал за ней ухаживать. Ведь Сильвену придется остаться в Оссегоре, было бы жестоко разлучать Бенедикту с таким красивым мужчиной.
Как она и ожидала, отец говорит, что знает ее лучше других, во всяком случае сердцем, и что уж если она что-то задумала, то всем, кто с ней не согласен, придется смириться.
Во второй половине дня состоится то, что Матильда потом назовет экспедицией в Милли. Природа, небо, солнце благоволят ей. Как истинная женщина, она постаралась выглядеть как можно привлекательнее: оделась в белое, чтобы казаться свежее, наложила чуточку помады на губы, брови у нее и так хороши, зубы блестят, только никакой туши для удлинения ресниц, ей ведь известно, к чему это приводит, если сдадут нервы. Она едет в "делаж" с Сильвеном и своим самокатом, который занимает слишком много места. Папа с Жерменом Пиром и Торопыгой за рулем следуют за ними в другой машине, марку которой она уже не помнит.
На площади Милли-ла-Форе со времен Жанны д'Арк или ее бабушки стоит большой крытый рынок. Она просит Сильвена притормозить. А отцу, который подходит к ней, говорит, что хочет поехать в дом Дерошелей одна, что на площади есть прекрасная таверна, пусть ей с Сильвеном снимут там комнату, а на другой стороне площади видна вывеска торговца недвижимостью, можно выиграть время, если отправиться туда немедленно. Она крепко жмет руку отца. Тот говорит: "Будь благоразумна", как прежде, когда она была маленькая.
Дом Жюльетты Дерошель стоит под деревьями на холме совсем рядом, он построен из серого камня и покрыт плоской черепичной крышей, с маленьким садиком перед домом и большим сзади. Вокруг много цветов.
Уже в доме, сидя на своем самокате, когда покончено с мольбами, слезами и другими глупостями, Матильда просит Жюльетту Дерошель, свою будущую свекровь, отвезти ее в сад за домом, где Манеш пишет картины, и на некоторое время оставить их одних. Его предупредили о ее визите, сказав, что приехала девушка, которую он очень любил. Он спросил ее имя и нашел его очень красивым.
Когда Жюльетта и Сильвен покидают ее, Матильда оказывается в двадцати шагах от Манеша. У него вьющиеся черные волосы. Ей кажется, что он стал выше ростом. Сейчас он стоит перед мольбертом. Как хорошо, что она отказалась от туши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76