Почти обнаженная, с вызывающим сознанием
особенной силы своего тела, она выпрямилась с высоко поднятой грудью,
обхватив ладонями немыслимо тонкую талию и опустив глаза. Старинная
короткая прическа обрамляла ее суживавшееся к заостренному подбородку
лицо. Всезнающая, неласковая усмешка играла на ее губах с ямочками в
углах рта. Одно плечо прикрывали тонкие складки высеченного из черного
камня шарфа, перекинутого из-под руки за спину. Может быть, скульптор
был влюблен в этот образ, во всяком случае, Олла Дез, инженер связи и
съемки, воплотилась в поразительно живую статую, полную чувства и
женственности.
Но помещенный за Оллой на конце полукружия последний член
экипажа звездолета Соль Саин не смотрел на нее. Высунувшись из-за
пульта машины, инженер-вычислитель сощурился в нежной усмешке,
избороздившей лукавыми морщинками его худое лицо. Казалось, он
старался заглянуть на ту сторону памятника, где стояла самая близкая и
любимая, теперь навсегда скрытая от него.
Солнце окончательно село, купол погас, и тропическая ночь
подкралась внезапно. Но тотчас же, подчиняясь присутствию посетителей,
автоматически вспыхнули лампы оранжевого света, скрытые в кольцевом
козырьке над статуями. В искусно перекрещенных лучах изваяния
сделались еще живее, в то время как все кругом исчезло в непроглядном
мраке. Ученики затаили дыхание - они словно остались наедине с героями
"Темного Пламени". Несколько минут ожидания, и звездолетчики вздохнут,
улыбнутся и протянут руки своим потомкам. Но время шло, и застылая
неподвижность фигур тяготила все больше. Может быть, впервые чувство
неизбежности смерти, невозвратной утраты проникло глубоко в сознание
молодых людей.
Кто-то шумно вздохнул. Кими потер виски, решительно шагнул к
статуе Фай Родис и склонился перед ней жестом прощания, едва не
наткнувшись на угол каменной книги, которую она держала перед собой.
Его товарищи разбрелись, останавливаясь в задумчивости перед наиболее
понравившимися изваяниями. Другие, отойдя подальше, рассматривали
скульптурную группу целиком. Большинство учеников задержалось перед
западной группой. Эти люди так и не вернулись на милую Землю, не
прикоснулись снова к ее целительной природе, не увидели в предсмертные
часы ни единого человека родной планеты. Мир Торманса, находившийся на
не доступном ничему, кроме ЗПЛ, расстоянии, казался еще безнадежнее,
опаснее и тоскливее, чем мертвые планеты, обнаруженные у близких
солнц, или миры непонятной жизни на экранах Великого Кольца.
Молодые люди прониклись настроением тех времен, когда
отправление первого ЗПЛ было подобно нырку в неведомую бездну. Они
забыли про то, что жертва Земли на Тормансе не была напрасной, и
стояли перед памятником, как провожавшие "Темное Пламя" более века
назад в его никем еще не пройденный путь, полные смутной тревоги и
вполне реального сознания великой опасности экспедиции.
Учитель добился своего - ученики подготовились к просмотру
"звездочки" Дома Истории, стереофильма с описанием экспедиции, большей
частью снятого на натуре. Другие события были восстановлены по записи
памятных приборов и рассказам вернувшихся членов экспедиции. Молодым
людям пришлось напомнить о необходимости возвращения. Несколько
человек предложили переночевать на месте, но большинство приняли совет
учителя - возвратиться ночным поездом, чтобы завтра же просмотреть
"звездочку", которая потребует дня с перерывом на отдых.
Неохотно, часто оглядываясь, ученики собрались и пошли по дороге
сквозь рощу. Едва последний человек сошел с площадки подножия, как
освещение памятника погасло. Модель звездолета и статуи его команды
исчезли во мраке, будто провалились в черную бездну антимира Тамаса.
Слабым фосфорическим сиянием засветились края дороги. Путники могли
уверенно идти и в непроглядной тьме рощи, и под звездным небом через
перевал круга холмов.
В сосредоточенном молчании они пришли к станции. Привычная
обстановка Спиральной Дороги, свет и множество людей ослабили
впечатление, и молодежь принялась возбужденно обсуждать увиденное.
Вопрос: кто кому больше понравился - горячо дебатировался, пока не
пришел поезд и усталые путешественники не прилегли на мягких сиденьях.
- А все-таки те пять, что погибли, лучше вернувшихся, и это не
случайно! - твердил Кими, устраиваясь поудобнее.
- Вовсе нет! - возразила свернувшаяся калачиком Пуна.- Мне Гриф
Рифт показался самым глубоким, твердым и умным!
- Зачем тогда он остался в корабле?
- Кто же, кроме него, мог справиться с аннигиляцией? Неужели ты
не понял, что "Темное Пламя" погиб бы на Тормансе или в пути и мы
никогда ничего не узнали бы!
- Это так! И все же...
- И все же я хочу спать и не спорить с тобой. Тем более что все
по-разному отнеслись к людям экспедиции. Дальве в восторге от боевого
Гэн Атала и Неи Холли, а ты не сводил глаз с Фай Родис и Див Симбела.
- Увидим, кто лучше! - возразили с другого ряда кресел.- Завтра,
после "звездочки".
- Увидим! - сонно пробормотала Пуна, но неугомонный Кими подошел
к учителю, устроившемуся в заднем конце салона. Юноша жестом спросил
разрешения и получил утвердительный наклон головы.
- Вы, с опытом жизни и углубленным пониманием,- сказал Кими,-
кого из них вы избрали бы своим другом?
- Ты думаешь о товарищах в подвигах или же менторе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26