— Подойди ко мне, моя куколка! Дай ущипнуть тебя за румяную щечку.
Эллен неохотно повиновалась и тут же выбежала вон из залы.
— Ну, господин ленсман! — воскликнул Эспен, как только они остались одни, и, не дожидаясь повторного приглашения, сел на стул рядом с ленсманом. — Как вам понравилась крошка?
— Понравиться-то она мне понравилась, она красотка, к тому же ты говоришь, что она домовита, да только ты зря наболтал ей чего не следует и перепугал ее раньше времени.
— Об этом не беспокойтесь, — ответил купец. — Я лучше вас знаю Эллен и знаю, как к ней подступиться.
— Ладно, ладно. Говори, что ты хочешь получить за свою дочь?
— Да ведь мы уже сторговались: хочу получить всю солому, которая сложена в усадебной риге.
— Это слишком много, Эспен, ей-богу, слишком много. Ты и так уже обчистил два наших овина. А что я буду делать потом, когда мне придется представлять отчет хозяевам?
— С отчетом можно не торопиться, — смеясь, возразил Эспен. — Ведь солому мы нынче продаем шведам, и навряд ли в стране будут когда-нибудь другие хозяева.
— Сколько ты выручил от последней продажи?
— О господи, да я до сих пор не получил и ломаного гроша. Проклятый капитан со дня на день откладывает расчеты. Наконец, он пообещал, что уж сегодня непременно мне заплатит, но не тут-то было: когда я нынче утром явился к нему в казарму, он точно рехнулся — кричал, топал ногами и божился, что капеллан украл у него пятьдесят тысяч ригсдалеров.
Тюге расхохотался.
— А ну-ка, повтори еще раз! — воскликнул он. — Вот потеха! Мозгляк-капеллан украл у него деньги! Как ты сказал? Сколько там их было?
— Ни много ни мало — пятьдесят тысяч ригсдалеров, — ответил купец. — Впрочем, в этой истории, как видно, не все выдумано. Я расспросил капитана Мангеймера и узнал, что тесть капеллана, старый пастор, передал эту сумму Свену-Предводителю, о котором там много болтают нынче у нас в округе, а он должен, мол, доставить их в Копенгаген. Правда и то, что в городе ночью была большая тревога. Один из моих слуг видел сегодня утром двух убитых прапорщиков. Их убил Свен-Предводитель, когда они пытались его задержать.
Тюге весь как-то обмяк на стуле. Казалось, он уже не слушает, что ему говорит Эспен, и погрузился в собственные мысли. Вдруг он выпрямился и воскликнул:
— Пятьдесят тысяч ригсдалеров! Вот это да!
— Кругленькая сумма, ничего не скажешь!
— Будь эти деньги мои, мне бы и сам король был нипочем. Я стал бы первым человеком в Дании.
В эту минуту вошедший слуга доложил, что в замок прибыли двое незнакомцев и желают видеть ленсмана.
— Кто эти люди? — спросил Тюге.
— Не могу знать, — ответил слуга. — Они не очень-то разговорчивые и не пожелали ничего объяснить. Они тащат за собой санки, а в них лежат два пивных бочонка, вроде тех, что возят маркитантки, когда кочуют с места на место вслед за солдатами.
— Ладно, введи их, — приказал ленсман.
Слуга отправился исполнять приказание. Через несколько мгновений в комнату вошли двое. Это были Свен и Ивер. Свен натянул на голову капюшон своей коричневой куртки, чтобы скрыть лицо. При каждом его шаге раздавалось позвякивание, которое говорило о том, что он вооружен. Ивер остановился у дверей, внимательно разглядывая каждый уголок зала своими пронзительными черными глазами.
— Господин ленсман! — сказал Свен, приблизившись к столу и откинув капюшон с лица. — Я явился к вам, чтобы заручиться вашей помощью.
— Моей помощью? — удивленно переспросил Тюге.
— Мне и моему товарищу поручено доставить шведскому генералу на другой берег залива Престё два анкера дорогого вина. Путь предстоит дальний и трудный, а бочки с вином тяжелые. Вот я и пришел просить вас — одолжите нам лошадь, чтобы впрячь ее в сани.
— Покажи мне письмо, которое тебе дали к генералу, — заявил ленсман, протянув руку к Свену.
— Письма у меня нет, — возразил Свен. — Человек, пославший меня, с первого взгляда почувствовал ко мне доверие. Придется и вам поступить так же.
— А позвольте полюбопытствовать, откуда взялось это вино? — спросил, прищурившись, Эспен.
Свен оглянулся и, смерив купца насмешливым взглядом, спросил:
— А позвольте полюбопытствовать, откуда взялся этот человек?
— Он тоже послан с тайным поручением, — ответил Тюге.
— Если так, я советую ему брать пример с меня. Я никогда не выбалтываю своих тайн первому встречному. Стало быть, он тоже явился просить ленсмана о помощи? Видите, господин Тюге! Все знают, на чьей вы стороне; каждый, кто усердно служит шведам, в случае нужды обращается за помощью к вам.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Тюге, которому стало не по себе, когда Свен намекнул на то, что к нему благоволят враги.
— Что время дорого и вы должны одолжить мне лошадь для моих саней.
— К сожалению, у меня нет ни одной лишней лошади, — пожав плечами, ответил Тюге.
— Ни одной? — удивился Свен.
— Две мне пришлось отдать солдатам, когда войска везли в Копенгаген тяжелые пушки, две взял король Густав в свое личное пользование, потому что его лошадь и карета утонули в проливе при переправе. У меня осталась одна старая кобыла, которая ни на что не годна.
— Мне она пригодится, ее я и возьму с вашего позволения.
— Клянусь всемогущим господом, я этого позволения не дам.
— Тогда я обойдусь без вашего позволения.
— Ха-ха-ха! — презрительно засмеялся Тюге. — Ты говоришь так, точно поблизости нет моих людей, которые по первому моему слову выкинут тебя за дверь.
— Пусть попробуют, — спокойно ответил Свен. — И тогда поблизости окажутся мои люди. Кстати, кое-кто из них ждет у дверей.
Ивер, который во время этой беседы стоял на пороге, откашлялся и звякнул саблей — это был верный признак того, что в нем пробуждается воинственный пыл,
Купец, сидевший в тени, отбрасываемой абажуром лампы, что-то чертил пером на дубовом столе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83