За широким поясом торчали два длинных пистолета. На спутниках великана были надеты шерстяные, туго стянутые у ворота, попоны, с двумя прорезями для рук. Один был вооружен остро отточенным протазаном, другой — фитильным ружьем.
— Бог в помощь! — воскликнул первый густым басом и опустился на скамью. — Свен дома?
— Нет, Абель, мы сами его ждем, — ответила Ане-Мария и, поглядев на пришельцев, подошла к котелку, который висел над очагом, разлила его содержимое в три деревянные миски и поставила их на стол.
— Вот вам похлебка, а хлеб лежит наверху, вон на той балке. Ешьте и пейте.
Мужчины расселись вокруг стола. Абель, который казался главным среди них, потянулся за хлебом, разломил краюху на три части, потом стянул башлык и, сжав его в громадных волосатых ручищах, благоговейно забормотал длинную молитву. Остальные последовали его примеру. Кончив молитву, мужчины принялись за еду.
С той самой минуты, как появились новые гости, Ивер не раскрывал рта и только поглядывал то на них, то на незнакомца, сидевшего на соломенном стуле.
— Спасибо за угощенье, Ане-Мария, — сказал Абель, отодвинув пустую миску.
— На здоровье, — сказала женщина. — А что у вас нынче за дело к Свену?
Абель расхохотался и оглянулся на товарищей.
— Она спрашивает, что у нас за дело к Свену, — повторил он. — Потеха!
— У нас к нему такое дело, — заговорил один из мужчин, — что хотим мы выложить ему всю правду. Надоело нам плясать под его дудку.
— Хорошее начало, нечего сказать, — вметался Ивер. — Если Свен услышит, как вы заговорили, он вам этого не спустит. А впрочем, у нас в доме чужие, лучше отложим разговор до другого раза.
— Откладывать нечего, поговорим, пока еще не поздно. Не зря же мы нынче ушли с караульных постов.
— Святые угодники! — воскликнула, стиснув руки, Ане-Мария. — Вы бросили ваши посты! Несчастные! Да поможет вам бог, когда Свен узнает об этом!
— Пустяки! — тряхнул головой Абель. — Свен объявлен вне закона, ему надо думать о том, как спасать свою шкуру. Мы ему зла не желаем и не сделаем, но только с такими людьми, как мы, давши слово, надо его держать. Когда мы пошли к Свену на службу, он сулил нам золотые горы, пообещал кормить нас досыта, одевать да еще и денег в придачу. А что вышло? Одежду мы сами взяли у шведа, да еще рисковали при этом жизнью, днем мы терпим голод и холод, а ночью нам приходится еще хуже, чем днем. Товарищи наши лежат в сырой земле — в болотах и в снегу. А завтра такая же участь может постигнуть любого из нас.
— Похоже, что так оно и будет, — подтвердил Ивер, — в особенности, когда Свен узнает, что вы ушли со своих постов.
Но Абель продолжал свое:
— Свен нам не дает ни гроша, даже на хлеб насущный, нам это не по нраву, не хотим мы больше у него служить, пусть выкручивается как знает, отчаянная головушка, раз он горазд только на посулы да громкие слова.
Говоривший обвел вопросительным взглядом своих товарищей, как бы ища у них поддержки, и те выразили свое одобрение кивком.
— Слушайте вы, жалкие трусы, — заговорила Ане-Мария, подойдя ближе к столу. — Придет Свен — можете сказать ему что угодно, он вам ответит как надо, но пока его здесь нет, никто не посмеет хулить его передо мною, его женой. Если вы вздумали оскорблять Свена, ищите для этого другое место, не то я выгоню вас отсюда, а если не смогу…
— Что же ты замолчала, Ане-Мария? Ты красно говоришь…
— Ане-Мария хочет сказать, — подчеркнуто смиренным тоном подхватил Ивер, — что если у нее не хватит сил выгнать вас отсюда, то это сделаю я, ее родной брат.
С этими словами он выпрямился во весь рост и оперся обеими руками о стол.
— Не будем ссориться, — примирительно сказал Абель. — Против тебя мы ничего не имеем. Может, мы и сказали что лишнее, но уж больно накипело у нас на сердце. Свен Поульсен свой брат, энг, вот мы и пришли к нему с жалобой. Что ж это такое — мы терпим нужду, а он как сыр в масле катается.
— Еще бы! — ответила женщина и, с усмешкой пожав плечами, обвела взглядом убогую хижину.
— По крайней мере, он сыт, а мы сидим голодом.
— Вы ошиблись, — печально ответила Ане-Мария. — Пока вы отдыхаете в тепле, Свен отдувается где-то за всех вас, а когда он вечером вернется домой, ему будет нечего есть, потому что вы съели его ужин.
О ТОМ, КАК ВРАГИ СПАСЛИ СВЕНА, А ДРУЗЬЯ ЕГО ПРЕДАЛИ
Пока в хижине Свена происходил описанный разговор, какой-то человек ползком перебирался через земляной вал, окружавший замок Юнгсховед. Это был Свен. После захода солнца сильно подморозило, часовой скрылся от холода в караульной будке. Остальные солдаты играли в кости и горланили песни в караульне замка. Свен благополучно спустился в замерзший ров и стал красться по его дну к подъемному мосту, где было легче незаметно перебраться на другую сторону рва. У моста он замедлил шаги, попробовал ногой лед и, стараясь держаться поближе к мостовым столбам, двинулся через ров.
Не успел он ступить на противоположный берег рва, как услышал голоса. По мосту шли двое. Один из путников тяжело волочил ноги в деревянных башмаках. Звон шпор выдавал в другом военного. Спрятавшись под самой крайней из мостовых опор, Свен стал прислушиваться к разговору. Шагавшие по мосту подошли ближе, и военный сказал:
— Договорились, ты вернешься в полночь.
— Позвольте спросить, господин офицер, — отозвался второй шепелявым голосом, при звуках которого Свен вздрогнул, — где мы встретимся с вашей милостью?
— Здесь, возле замка, на опушке леса.
— Вы придете сами, ваша милость?
— Я пришлю тебе верного человека.
— А как я узнаю, что это ваш посланец?
— Он назовет себя капитаном Кернбуком.
— Ладно, — сказал шепелявый и уже собрался уходить, но слова шведа заставили его остановиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83