Ступай!– Государь, моя собака – не придворный, – вскричал Блунт. – Она не будет служить другому хозяину. Сюда, Друид!Этот призыв, сопровождавшийся резким и коротким свистом, немедленно вернул Друида к ногам англичанина. На шее собаки болтался обрывок веревки, она держала в зубах кусок кафтана солдата, пытавшегося удержать ее.– Я знал, что никакая привязь не удержит тебя, мой храбрый товарищ, – сказал Блунт, лаская собаку, которая, в свою очередь, нежно лизала его руки. – Нам надо расстаться, старый друг.Друид внимательно смотрел в лицо своему хозяину.– Навсегда, – медленно произнес Блунт, – навсегда.– Уведите его, – крикнул Генрих, – но берегите собаку. Мы дорожим этим благородным животным.– Одну минуту, государь, и он ваш, – вскричал Блунт, на открытое и мужественное лицо которого легла мрачная тень. – Тяжело расстаться со старым другом. Эта собака, – продолжал он, едва сдерживая свое волнение, – не будет принимать пищу из чьих-либо рук, кроме моих, она не ответит ни на чей призыв, кроме моего. Я должен научить ее повиноваться новому хозяину. Вы найдете его очень покорным, когда я покончу с этим.– Я сам буду о нем заботиться, – сказал Генрих, взволнованный этой сценой.– Прощай, Друид! – прошептал Блунт. – А теперь, – прибавил он тихо, – ложись, ложись, старый товарищ.Друид прилег на землю.С быстротой молнии Блунт поставил ногу на спину животного, как бы желая раздавить его, и схватил обеими руками веревку, обвивавшую его шею. Друид не сопротивлялся, хотя видел это движение и понимал его значение.Петля сжала его горло, и в одно мгновение судьба храброго животного была бы решена, если бы Кричтон не успел остановить руку англичанина.– Стой! – прошептал он. – Я обещаю убить ее, если с тобой что-нибудь случится.– Вы обещаете иногда более, чем можете исполнить, шевалье Кричтон, – сурово сказал Блунт. – Вы обещали избавить меня от любой опасности, которой я мог бы подвергнуться, исполняя ваши приказы. Теперь мою голову ожидает топор.– Твое собственное безумие причиной всему этому, – отвечал Кричтон. – Отпусти собаку или я предоставлю тебя твоей судьбе.Блунт нехотя выпустил из рук веревку.– Где молитвенник, который я тебе дал? – спросил шотландец.– Там, куда вы его положили, у меня на груди, где он останется, пока будет биться мое сердце.– Слава Богу! – вскричал радостно Кричтон. – Отдай его тотчас же королю.Кричтон отошел, а Блунт вынул из своего камзола маленькую книжку в богатом золоченом переплете.– Государь! – сказал он, обращаясь к Генриху III, – эта книга, доверенная мне шевалье Кричтоном, выпала из пакета, о котором вы меня сейчас расспрашивали. Она была отдана мне, потому что мессир Флоран Кретьен отказался принять ее, узнав в ней католический молитвенник. Он, кажется, принадлежит вашему величеству, так как на переплете я вижу корону и королевские лилии Франции.– А! Да это молитвенник нашей матери! – вскричал Генрих. – Де Гальд, дайте нам эту книгу.– Ваше величество, берегитесь, – прошептал, бледнея, герцог Неверский. – Она может быть отравлена.– Я первым открою эту книгу, если вы этого опасаетесь, государь, – сказал Кричтон.– Мы нисколько не опасаемся, – отвечал король. – Эти страницы дышат святостью и благодатью, а не ядом. Но что это, Боже мой! – вскричал он, бросив взгляд на одну из страниц молитвенника, на которой виднелись какие-то странные знаки. – Мы, кажется, попали в змеиное гнездо!– Что вы нашли там, государь? – спросил Жуаез.– Заговор! – вскричал в бешенстве Генрих III. – Заговор против нашей жизни и короны.Эти слова поразили всех как громом. Члены королевской свиты обменялись взглядами, полными тайного подозрения. Кричтон и Генрих Наваррский переглянулись украдкой.– Но кто же составил этот заговор, государь? – спросил герцог Неверский дрожащим голосом.– А как думаете вы, герцог? – загремел король. – Кто, думаете вы?– Гиз.– Сын нашего отца, герцог Анжуйский!Воцарилось глубокое молчание, которое никто не решался нарушить, исключая Бурбона, который слегка покашливал, напрасно стараясь скрыть свое удовлетворение.– Мы уже давно подозревали нашего брата в измене, – продолжал Генрих, видимо, глубоко взволнованный. – Но теперь мы имеем доказательство его вины, начертанное его рукой.– Значит, вы нашли его письмо, государь? – спросил с беспокойством герцог Неверский.– Да, кузен, – тихо отвечал король. – Это письмо! Письмо Анжу к нашей матери, слова измены на этих священных страницах. Письмо, внушенное демонами и написанное на слове Божьем.– Это ложь, государь! Герцог Анжуйский не способен на такое чудовищное и противоестественное преступление. Я отвечаю за него моей головой.– Отвечайте за себя, герцог, – сказал ледяным тоном Генрих III, – и, – прибавил он вполголоса, – вы поймете, что это не так-то легко. Эти тайные знаки известны только нам, нашей матери и этому изменнику. Они были придуманы для безопасности нашей переписки, когда я был в Польше. Не зная ключа, их невозможно разобрать. Смотрите на это письмо! Для вас оно непонятно, как египетские иероглифы, но мы читаем его так же свободно, как записку любовницы. Видите, здесь не хватает листка. Там было письмо нашей матери, здесь ответ Анжу. Это рассеяло бы последние сомнения, если бы они у нас еще были. Нам изменили вдвойне!– Государь!– Виновность Анжу доказана, и он умрет смертью изменника, как и все те, которые участвовали в этом заговоре, хотя бы нам пришлось затопить Лувр благороднейшей кровью Франции. Эшафот не будет убран из этих дворов и палач не прекратит свою работу, пока не будет уничтожена гидра восстания. До сих пор мы были забывчивы, снисходительны, добры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132