Домиций напряженно смотрел в пол. В самом кошмарном сне ему не могло привидеться, что он, родовитый патриций, станет предателем своей страны. Но... все дело было в том, что его собственная рыжая голова действительно казалась ему сейчас самым важным предметом на свете.Что ж, так будет лучше. Он отведет от себя угрозу, а Германик погибнет. И Ливия не сможет упрекнуть его в этом — он не нарушил инструкции, варвары виноваты и все тут.— Ладно, — наконец сказал он. — Как ты думаешь добираться до места?— Лодкой, господин. Ты скажешь мне пароль и дашь какой-нибудь пропуск, чтобы меня не останавливал каждый патруль. Думаю, я успею вовремя и у Хермана будет достаточно времени подготовиться к встрече.— Но если меня потом спросят, куда это ты пропал? — размышлял Агенобарб. — А, ладно, придумал. Последнее римское укрепление в устье Рена это форт Флевий. Комендантом там служит мой дальний родственник. Я дам тебе письмо к нему, это и будет пропуском, с ним ты беспрепятственно пройдешь все заслоны, кроме последнего. Ну, а там уж сам выкручивайся.— Постараюсь, господин, — улыбнулся египтянин и снова подобострастно поклонился. * * * Вечером Гортерикс разыскал Кассия Херею возле штаба армии и поманил к себе. Трибун подошел, довольно улыбаясь.— Ну, что, все в порядке? — спросил он.— Да, спасибо тебе. Думаю, теперь все прояснится. Я изложил суть дела Гнею Домицию, и он обещал разобраться.— Вот и отлично. А где вино?— Все приготовлено в моей палатке. Я еще пригласил двух моих друзей. Надеюсь, ты не будешь против?— Нет, — улыбнулся трибун. — За последнее время я почему-то полюбил галлов.И он снова подумал о Корниксе. Где-то теперь этот бравый лентяй и почитатель женских прелестей?В небольшой палатке Гортерикса они расселись на войлочных ковриках, галл разлил по кубкам густое вино с резким запахом цветов.— Пью за тебя, трибун, — сказал он. — За твою удачу.Друзья молодого солдата поддержали тост.— Ну, а я пью за тебя, — усмехнулся Кассий. — Чтобы успешно решилась твоя проблема, из-за которой мы познакомились.Все осушили кубки, закусили хлебом и козьим сыром. В котле у входа аппетитно побулькивало мясо.Гортерикс вновь наполнил посуду.— А теперь, — серьезно сказал Херея, — давайте выпьем за победу. За победу и за Германика. Да пошлют ему и нам удачу олимпийские Боги.Галлы смущенно переглянулись.— Ну, и ваши, конечно, тоже, — добавил трибун и поднес кубок к губам.На римский военный лагерь под Могонтиаком спускались неторопливые густые сумерки. * * * Когда уже совсем стемнело, к одному из прибрежных постов подошел человек с мешком за плечами.— Стой! — скомандовал патрульный. — Пароль!— Венера, — ответил Каллон и смело двинулся дальше.Солдат внимательно оглядел его в свете звезд.— Куда? — спросил он.— По поручению Гнея Домиция. Мне нужно спуститься вниз по реке. Тут для меня приготовлена лодка.И он показал письмо с печатью Агенобарба.Легионер осмотрел документ и кивнул.— Проходи.Каллон осторожно спустился к воде, отвязал лодку с крытой будкой на корме, бросил на дно суденышка мешок с провизией и проворно перелез через борт. Взялся за весло.— Удачи тебе, — крикнул солдат с берега. — Смотри, не попадись германцам, а то они из тебя барабан сделают.— И вам удачи, — ответил египтянин и сильными движениями весла направил лодку на середину реки. — Это вы попадетесь германцам, — буркнул он себе под нос. — И уж такой дурень им даже на барабан не сгодится.Неярко светили звезды на темно-синем небе, слабо поблескивала, отражаясь в черной воде, луна. Легкая лодка неслышно скользила вдоль по Рену, спокойному и величественному.В лагере, в палатке Гортерикса, новые друзья поднимали уже, наверное, пятнадцатый тост.А в своем большом шатре, за столом, уставленным светильниками, сидел Германик. Он без устали снова и снова просматривал карты, делал пометки, снова и снова шлифовал разработанный им великий план вторжения.Ночь все плотнее брала землю в свои объятия; негромко перекрикивались караульные на прибрежных постах, а на том, на правом берегу широкой реки грозно шумел на ветру грозный черный лес, который уже однажды стал могилой римской армии. Глава XIIIТайная миссия На следующее утро после памятных событий в амфитеатре Статилия бывший трибун Первого Италийского легиона Гай Валерий Сабин, легко позавтракав, приняв теплую ванну и одев праздничную белоснежную тогу с узкой пурпурной каймой, послал слугу нанять на Торговой площади носилки, уселся в них и приказал нести себя в Палатинский дворец.Он имел все основания быть довольным судьбой, которая, похоже, начала меняться к лучшему. Капризная Фортуна словно вспомнила о неудачнике-трибуне и резким движением крутнула свое загадочное непредсказуемое колесо в нужном направлении.Вчера Сабину самым невероятным образом удалось, во-первых, спасти от верной смерти старого знакомого Феликса, которому он был кое-чем обязан, а во-вторых, получить приглашение от самого цезаря. Не говоря уж о выигранных у азартных приятелей Друза деньгах.А вдобавок он стал свидетелем того, как утерли нос спесивой и заносчивой императрице Ливии.Правда, он не получил приглашения посетить банкет, который после представления устраивал Тиберий от имени своего сына. Видимо, цезарь все же не хотел обострять отношения с матерью до того предела, после которого уже останется только один путь — окончательный разрыв и смертельная вражда. Ведь в таком случае было еще совершенно непонятно, кто выйдет победителем из схватки.Несмотря на некоторое ослабление ее влияния, Ливия была еще очень и очень сильна.Сабин прекрасно понимал состояние цезаря, а потому и не обиделся, что его не позвали на пир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150