Зато сам Колумб не упустил момент — его клинок вонзился в грудь противника, попав в открывшуюся на миг щель между доспехами. Гилас тяжело рухнул на песок, уже мертвый.В амфитеатре поднялся невообразимый шум. Остальные фракийцы бросились на двух уцелевших самнитов и быстро разоружили их и сбили с ног. Те не очень-то и сопротивлялись, понимая, что бой проигран, и надеясь на милосердие зрителей.Но с милосердием дело обстояло туго. Публика решительно требовала добить побежденных. Все взоры обратились к цезарской ложе.Друз пожал плечами.— Что ж, сражались они достойно, — сказал он задумчиво. — Но какова наглость — бросить вызов Риму.И он указал большим пальцем правой руки вниз — знак добить поверженных. Толпа одобрительно заревела.— Pollice verso! Добей его! — в унисон вопили зрители.Фракийцы быстро подошли к лежавшим на песке еще живым самнитам и короткими точными ударами мечей перерубили им шеи.А за «кулисами» ланиста из капуанской школы рвал на себе остатки рыжих волос.— Я разорен... разорен, — причитал он.И из его бесцветных глаз текли самые настоящие слезы.А из перерезанных глоток побежденных гладиаторов текла самая настоящая кровь...Друз с улыбкой на лице принял от Вителлия чек на тысячу ауреев. Но радовался он не столько деньгам, сколько победе своих любимых фракийцев. Флакк хотел расплатиться с Сабином, но тот удержал его.— Подожди, — сказал он. — Может, еще сыграем.— Как хочешь, — пожал плечами патриций. — Я готов. Должна же Фортуна и ко мне повернуться.Между тем служители амфитеатра убирали с арены трупы, африканские мальчики опять бороздили своими граблями песок, устраняя следы крови. Все ждали следующего номера. Глава VIIРыболов Распорядитель вновь выбежал на средину и громко объявил, в восторге всплескивая руками:— А сейчас, уважаемая публика, перед вами выступят знаменитый и непревзойденный мирмиллон Кронос из школы Эмилия и непобедимый ретиарий Гермес, краса и гордость Фессалии!Имена эти много чего говорили знатокам — а таковых в амфитеатре было большинство, поэтому толпа отчаянно завопила, предвкушая первоклассное зрелище.Под рев труб на арене появились оба гладиатора.Мирмиллон — тяжеловооруженный воин, в панцире, со щитом и мечом, в высоком шлеме с изображением рыбы на забрале, и ретиарий — голый, в одной только набедренной повязке, с трезубцем и сетью в руках. Высокий, стройный, мускулистый, с блестящей смуглой кожей он вызвал вздох восторга на трибунах, хотя, конечно, Кронос — это свой, а тот — гастролер из Греции. Но его слава успела уже дойти и до Рима, а потому обоих встретили громкими криками, поровну разделив симпатии.— Ну, друзья, на кого ставите? — спросил Друз, нервно подергиваясь. — Я бы предпочел мирмиллона.— Приму, пожалуй, — сказал Пизон. — Тысяча, один к одному.— Мелко играешь, — улыбнулся Друз. — Ладно, идет.Флакк повернулся к Сабину.— А ты, трибун?Тот пожал плечами.— Выбирай ты, достойный Флакк.— Ну, пусть будет мирмиллон. Друзу сегодня везет, надо следовать его примеру. Тысяча, идет?— Хорошо, — согласился Сабин без особого интереса.Между тем представление противников закончилось, они взмахами своего оружия приветствовали публику и изготовились к бою.По сигналу труб поединок начался.Мирмиллон сразу устремился в атаку, выставив меч вперед; фессалиец отступал. Кроносу тяжело было преследовать подвижного противника, и он остановился, переводя дыхание. Гермес качнул сетью, широко улыбнулся и запел:Nonte peto, piscem peto,Quid me fugis, galle?He убегай так быстро, ибоНе ты мне нужен, друг, а рыба!Эта песенка-дразнилка уже несколько веков постоянно звучала в римских амфитеатрах, когда схватиться один на один предстояло ретиарию — вооруженному сетью и трезубцем, на манер рыбака, и мирмиллону, на шлеме которого была изображена рыба. И — непонятно почему — она всегда приводила в ярость «рыбу» и привлекала Симпатии публики к «рыболову».Так случилось и на этот раз. Трибуны одобрительно захохотали, а мирмиллон, покраснев от злости, снова бросился в атаку.Теперь уже ретиарию пришлось туго. Он с трудом уворачивался от ударов и забыл даже о своей сетке. Кронос, громко сопя, упорно наступал, немилосердно потея под своими тяжелыми доспехами.Вот он чуть не вышиб трезубец из руки противника, но тот в последний момент сумел удержать оружие. Устав от напряжения, Гермес бросился бежать вокруг арены. Разочарованный топот зрителей показал, что они не в восторге от такого маневра. Мирмиллон продолжал преследование, но ему было очень неудобно передвигаться по песку.— Давай! Давай! — выкрикнул Друз. — Сейчас ты его достанешь! Он уже твой! Вперед!— Да Гермес просто заманивает его, — ответил Пизон, чувствуя, как тысяча ауреев медленно, но неотвратимо уплывает от него. — Сейчас вымотает, а потом ударит. Уж я знаю этого парня, видел его в Антиохии.— Может, в Антиохии он и герой, — заметил Помпоний Флакк, — но здесь Рим, а это совсем другое дело.Вителлий с шумом втянул огромный глоток вина и потянулся за финиками. Он был в прескверном расположении духа из-за потерянных в предыдущем бою денег.Ретиарий, приплясывая, уходил все дальше, зрители топали все громче, Друз кипятился все больше.— Да что это за комедия? — крикнул он. — Я же их предупреждал! А ну, давай, дерись, трус!— Irrumator! — грязно выругался Пизон и тут же прикусил язык, бросив испуганный взгляд на Ливию.Но императрица, похоже, ничего не услышала, погруженная в собственные мысли.Вдруг ретиарий, продолжая свой бег, неловко споткнулся и полетел на песок. Яростно взвыв, Кронос бросился на него, занеся меч. Но это был лишь обманный маневр. Ловкий фессалиец молниеносно вскочил и метнул свою сеть в потерявшего бдительность противника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150