— Arma decretoria! — громко крикнул он в тишине амфитеатра. — Оружие острое!Трибуны взорвались торжествующим ревом. Все формальности закончены. Сейчас начнется самое интересное. Глава IVПредставление Снова пронзительно взвыли трубы, и на арену выбежали десять гладиаторов в доспехах и с короткими мечами в руках. Это были так называемые андабаты. Спецификой боя с их участием являлось то, что шлемы этих людей не имели прорезей для глаз и драться приходилось в прямом смысле слова вслепую. Эта деталь имела свою прелесть, и публика охотно наблюдала за поединками андабатов, но более взыскательные зрители — а таких было немало на трибунах — не без оснований считали такие бои чем-то второразрядным, имеющим не много общего с подлинным искусством.Одетые в длинные кольчуги на манер воинов Востока, андабаты остановились и принялись вертеть головами — слух теперь должен был заменить им зрение. Но жестокая публика часто специально поднимала невообразимый шум, чтобы сбить бойцов с толку, а то и вообще давала ложные подсказки.Распорядитель громким голосом приказал начинать, трубы еще раз рявкнули и смолкли. Андабаты принялись бегать по арене, с силой размахивая своими короткими клинками. Зрители веселились от души.Вот первые двое неожиданно столкнулись спинами и тут же отпрянули, словно вспугнутые коты.— Эй, длинный, налево бей! — надрывались на трибунах.Послушав совета, высокий гладиатор сделал выпад, но лезвие лишь рассекло воздух. А на его противника вдруг напоролся еще один боец. Тот был начеку и моментально нанес удар. Острие меча пронзило руку коренастого кривоного мужчины. Тот вскрикнул от боли и неожиданности. Первые на сегодня капли крови упали в песок.— Попал! — взорвалась толпа. — Так его! Бей! Руби!Но затем долгое время столкновений больше не происходило. Андабаты осторожно перемещались по арене, стараясь не рисковать понапрасну. Это разозлило публику.— Трусы!— А ну деритесь, лентяи!— Эй, дайте-ка им огонька!По краям арены стояли несколько работников амфитеатра, так называемые лорарии. Они держали в руках кожаные бичи и раскаленные металлические прутья. В их обязанности входило подгонять и подстегивать не особенно ретивых бойцов.Распорядитель колебался, следует ли ему прибегнуть к их услугам, а тем временем с трибун неслось:— Бабы трусливые!— За что вам деньги платят?— Беритесь за дело!Наконец одному из андабатов надоели эти оскорбления — у гладиаторов ведь тоже была своя гордость. Он остановился и поднял вверх руки, прося тишины. Постепенно крики утихли.— Я готов драться насмерть! — возвестил мужчина. — Кто хочет схватиться со мной?После короткого раздумья еще один боец поднял вверх руку.— Я!Зрители оживились, это было уже интересно. Распорядитель был согласен с ними, а потому приказал убрать с арены восьмерых, не оправдавших доверия андабатов и оставить лишь двоих храбрецов. А трусам и лентяям всыпят хороших плетей после окончания представления.Между тем двое, вызвавшихся биться насмерть, приблизились друг к другу, руководствуясь теперь уже правдивыми указаниями зрителей. Сойдясь вплотную, они протянули левые руки, крепко переплелись ладонями, чтобы не потерять противника во время боя, и замерли, ожидая сигнала. Распорядитель, довольный тем, что ситуация спасена и публика не будет крыть его с трибун за недосмотр, дал знак. Пропели трубы.Андабаты, не расцепляя рук, принялись наносить друг другу быстрые, но по большей части неточные и беспорядочные удары. Мечи лязгали о кольчуги и шлемы, но на телах бойцов появилось лишь несколько неопасных царапин. Зрители громко подбадривали сражавшихся, но те и так себя не щадили. Лорарии с раскаленными прутами скучали у бортика.Поединок продолжался уже несколько минут, но ни один из гладиаторов не нанес пока точного удара.— Это уже становится однообразным, — недовольно сказал Друз, откинувшись на спинку кресла в цезарской ложе.И андабаты словно услышали его. В следующую секунду они практически одновременно взмахнули своими острыми клинками и тут же лезвия нашли наконец своих жертв: один получил удар точно в горло, а у второго меч проскользнул каким-то чудом между плотными пластинками шлема и вонзился глубоко в глазницу.Оба гладиатора рухнули на песок, забрызгивая арену кровью, но по-прежнему не разжимая рук.Зрители взревели от восторга. Довольно редко случалось, чтобы двое участников поединка погибли одновременно. Это считалось хорошей приметой.Тела андабатов между тем дернулись еще несколько раз и замерли. Распорядитель подошел ближе, осмотрел раны и кивнул лорариям. Те приблизились и коснулись по разу своими раскаленными прутами ноги и руки каждого из бойцов, проверяя, действительно ли те умерли.Наконец распорядитель, удовлетворенный, выпрямился и обратился лицом к цезарской ложе.— Periit! — возвестил он. — Погибли!Амфитеатр ответил оглушительным ревом.Друз улыбнулся, его настроение сразу улучшилось.— Прикажи отложить для меня их мечи, — повернулся он к своему слуге, который неподвижно стоял у него за спиной. — Я хочу, чтобы из них сделали маленькие ножички, и подарю их моей любимой бабушке и почтенному отцу. На счастье.Считалось, что оружие Погибшего гладиатора приносит удачу и лечит некоторые болезни.— Благодарю, — буркнул Тиберий. — Я прекрасно обойдусь и без такого подарка.Ливия промолчала.Слуга бросился вниз по ступенькам, а Друз, нимало не смущенный столь холодной реакцией со стороны родственников, вновь откинулся на спинку кресла и прищурил свои зеленоватые глаза.— Ну, что там будет дальше? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150