Мы хотим добраться до города, в котором есть римский гарнизон и какой-нибудь представитель власти.Такфаринат понимающе кивнул, но промолчал.— Помоги нам, — продолжал Селевк, — и тебя щедро отблагодарят. И ты, и твои воины получите много денег и богатые подарки.Видимо, кое-кто из воинов тоже понимал латынь, ибо среди них возникло какое-то оживление.— Хорошо, — после недолгого раздумия сказал нумидиец. — Мы поможем вам. Я выслал своих людей в дозор на побережье — проверить, не пристал ли где пиратский корабль. Сейчас я соберу их, и мы сможем отправляться в путь. Переночуем в моей деревне, недалеко отсюда, а завтра я дам вам провожатых и отправлю в Цирту. Пусть там римляне решают, что с вами делать.— Спасибо, вождь, — с благодарностью сказал Селевк.У него словно камень с души свалился.Такфаринат махнул рукой своим воинам и что-то крикнул на непонятном, гортанном языке. Потом снова повернулся к Селевку.— Где твоя женщина? — спросил он.— Недалеко, за холмом, — ответил киликиец. — Я покажу.Один из всадников поднял его к себе на седло, и конный отряд пустился вскачь, огибая поросший густой, зеленой травой холм. * * * По пути Такфаринат послал нескольких своих воинов с приказом собрать остальные разъезды в условленное место, а сам направился к дереву, под которым отдыхали спутники Селевка.При виде бородатых всадников те в испуге вскочили на ноги, но киликиец крикнул им, чтобы они не боялись.— Это друзья! Они помогут нам!Подъехав ближе, вождь номадов поднял руку, приветствуя знатную римлянку. Сделал он это почтительно, но без раболепия. Корнелия улыбнулась и кивнула в ответ, все еще вопросительно поглядывая на Селевка, который спрыгнул с лошади и подошел к ней.Киликиец быстро объяснил ситуацию, все бурно выразили свою радость. Наконец-то, кажется, их мытарства заканчиваются. Хвала богам!— Так это Африка! — воскликнула Корнелия. — Как здорово, ведь сюда мы и плыли. А далеко отсюда до Карфагена? — обратилась она к Такфаринату.— Далеко, — ответил тот, чуть более пристально, чем того требовали приличия, оглядывая милое личико и стройную, грациозную фигурку девушки.Ну, впрочем, чего же ждать от варвара?— Сколько миль? — спросил Селевк. — Нам, вообще-то, нужно в Карфаген.— Семь-восемь дней пути, — сказал Такфаринат, неохотно отрывая взгляд от Корнелии.— Наместник Фурий Камилл — мой родственник, — пояснила девушка. — Он ждет меня.Тут она вспомнила бабушку, и грусть набежала на ее лицо.— Пора в путь, — сказал вождь номадов. — Мы должны к вечеру добраться до моей деревни. Ночью в горах никто не ездит. Собирайтесь.Сборы были недолгими. Селевку, правда, не очень нравилось то, что Корнелии, видимо, придется ехать на одной лошади с кем-нибудь из потных, волосатых кочевников, но она сама развеяла его сомнения.— Я умею ездить верхом, — сказала девушка. — В Риме я брала уроки. Так что, если мне дадут коня, то я справлюсь.Такфаринат усмехнулся в усы и приказал одному из своих воинов спешиться. Лошадь подвели к Корнелии, и та ловко взобралась ей на спину, мягко опираясь на руку Селевка. Она уселась на попону, свесив ноги на одну сторону, и крепко взялась за повод.Зато бельгийки понятия не имели о верховой езде, и им пришлось устраиваться сзади воинов-нумидийцев. Впрочем, и тем, и другим это, кажется, нравилось.Мужчины тоже взобрались на крупы коней и взялись руками за пояса наездников. Можно было отправляться в дорогу.Скачка получилась довольно утомительной — всадники подскакивали в седлах на неровной каменистой дороге и глотали пыль, поднимаемую ногами лошадей. Нумидийцы не обращали на неудобства внимания — так они проводили почти всю жизнь, но для Селевка и его товарищей эта езда казалась настоящей пыткой.Корнелия завела разговор с вождем, выспрашивая его о службе у римлян; ей хотелось поскорее встретиться с земляками и отдаться под защиту римского закона и римского оружия.Такфаринат отвечал неохотно, часто, хмурился.— Почему ты такой угрюмый? — не выдержала наконец девушка. — Разве тебе не нравится служить нам? Или с тобой плохо обращаются?Нумидиец в бешенстве скрипнул зубами.— Я не собака, чтобы со мной обращались плохо или хорошо, — резко ответил он. — И чему я должен радоваться? Римляне захватили мою землю, покорили мой народ. Теперь я, вождь и сын вождя номадов, должен служить им и выполнять чьи-то приказы. Я люблю свободу! Мы, кочевники, никогда не будем рабами!Понимая, что своими вопросами и римским воспитанием девушка может испортить хорошие отношения с Такфаринатом, Селевк негромко сказал по-гречески:— Не надо, госпожа. Видишь, он злится. Лучше оставь его в покое. Кто знает, что придет в голову такому варвару?Корнелия кивнула и замолчала, но в ее взгляде появилась некоторая надменность, с которой она время от времени оглядывала Такфарината и его воинов.Да, она могла понять его чувства. Дедушка Гней учил внучку истории, и она знала кое-что об отношениях Рима с непокорной, воинственной Нумидией и ее жителями — вольнолюбивыми кочевниками.Пути двух стран и народов довольно часто пересекались, пока не слились в один — Вечный город проглотил Нумидию, сделав ее своей провинцией, а гордых номадов сделал своими солдатами.А ведь до того, два века назад, когда близилась к завершению длительная и кровавая вторая Пуническая война, именно нумидийцы помогли римлянам одержать окончательную победу.Царь Масинисса со своим конным корпусом нанес страшный удар по войскам великого Ганнибала в битве при Заме в Африке. Ливийские наемники не выдержали натиска кавалерии и побежали...Так карфагенский полководец потерпел первое — и последнее — поражение в своей жизни, а нумидийский царь Масинисса удостоился почетного звания:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158