Причем, под большим секретом, мне поведали, что все трое надругались над бедной женщиной самым противоестественным образом. Она до сих пор лежит в шоке.
Это какой-то ужас! Хоть вообще на улицу не выходи! - причитала баба Софа. Да, это ж надо! Правда, Маринка (пострадавшая) и сама стервоза порядочная, любит нарываться, но чтобы вот так...
Даже я, кажется, с ней ругался вчера из-за моего магнитофона в час ночи...Смутно помню...Только фрагменты... Отперев дверь, я заглянул в холодильник и обнаружил там третью бутылку, непочатую. Интересно, когда это я ее успел купить и на какие шиши? Что-то тут не так...Я решил раскинуть мозгами. Пиво уже кончилось. Пришлось отгрызть бескозырку казенки. Налил себе полстакана (закуски - ноль) и прихлебывая, дымя папироской, стал думать. На душе с каждым глотком теплело. На работу все равно не идти, навру чего-нибудь. Казенка, что называется, из опилок, скулы сводит, особенно если натощак. Но, конечно, не такая мерзость, как "Бифитер" с тоником. Водка, себе, нормальная. С "птичкой", и хоть откровенная гадость, так за то и без претензий. Откровенность меня всегда и во всем подкупала. О чем, бишь, я? Ах, да! Камень! С камнем что-то не то. Индус явно давал понять, что толку от него никакого. Ничего из того, что я загадывал не произошло. Раскатал губу: яхты, дачи!.. Стоп! Естественно: я же помню все эти желания. Поэтому и не сбываются. Ну их, к чертям. А может быть, ну его все, к черту? Тупые рыла обоего пола, все эти ахи и охи, очи-ночи, розы -слезы. "Чик" по венкам - и гуд бай. "Уснуть и видеть сны". А эта красавица, небось, прискачет. Поплачет: вот какие мы нежные! Какое у нас доброе сердце! Видали уже. Но и не каменная же она, если на то пошло! Ну, допустим, не обязательно вешаться. Может быть ненавязчивый несчастный случай. Самосвал, например. Нет. Самосвал - это не эстетично. Лучше иномарка. И за рулем (что символично)- молодая блонда. А в морге общепитом пахнет. Ей сообщают и она приходит на мое опознание. Она начинает давиться слезами и причитать, а я лежу, холодненький, и мне все по колено. Да, пусть! И главное: мне не себя, а ее, мерзавку, жалко! Тут я заметил, что рыдаю сам, папироска размокла, в стакан капает. Вот черт! Мужик, называется! Кстати, где-то это уже было... Ну, конечно! Том Сойер и тетя Полли! Я смеюсь, сквозь туман, так что в носу начинает булькать. Допиваю стакан (Ой, только бы не стошнило!) и вдруг до меня со всем ужасом доходит: - Опаньки! Я же только что себе подписал приговор! Кто ларьку приказал гореть синим пламенем? А Маринку кто вчера спьяну посылал? А кто догоняться хотел, когда вторую уже прикончил? Я. Сказал и забыл. А оно - бац, и исполнилось! Значит, теперь, когда я захотел умереть, стоит мне об этом забыть - тут мне и крышка. Значит, мне теперь до конца дней, до могилы, каждый день надо ХОТЕТЬ сдохнуть. Или мне сделать себе перстень, как у царя Соломона, только с надписью :"Хочу сдохнуть", чтобы каждое утро смотреть? Или мне спать в гробу, как Кентервильское привидение? Шутки - шутками, а как-то неприятно, даже не то слово. Какой же капкан пристроил этот сраный бодисатва своим недорослям! Нет, сегодня я напиваться не буду, это чревато. Надо еще придумать, как теперь выкручиваться.
Я вышел на улицу. Вечерело. Одолевали мрачные мысли. Надо как-то исхитриться. Может, пожелать себе бессмертия? Нет, я еще не конченый идиот. Пожелать сдохнуть ровно в 80 лет? Так я этой даты все равно не забуду, и не исполнится, только зря промучаюсь в ожидании. Как ни крути, все равно конец один, все равно в проигрыше. Ну и камень! С другой стороны - может ли такое быть? Обычная посталкагольная депрессия, ряд дурацких совпадений - вот я и раскис. Может, не все так плохо. Могильный мрак стал понемногу редеть. На улицу опускались сумерки. Летне-осенне-уютные. В конце концов, ничто мне не мешает избавиться от камня: потерять, продать, подарить кому-нибудь. Короче, отказаться от прав собственности. Правда, потерять его, видимо, не так-то просто. А если я дам его кому-то, не объяснив новому владельцу всех последствий сделки, отдам как обычный камень, то совершу тем самым подлог. Это наверняка предусмотрено. А с другой стороны, мало ли на свете жадных до халявы идиотов? Вон там, напротив, стоит ханурик, у магазина и просит каждого "братка", чтоб ему "добавили на пузырь". Так пусть у него теперь голова болит! Окрыленный, направляюсь через дорогу. Мысли мои перебивает визг тормозов: последнее, что я успел заметить, это перекошенное лицо какой-то блонды за рулем ВМW.
Я был непонятно где: ощущение, будто тебя размазали по потолку и видишь всю комнату сразу. Но вот к у д а я попал - сомнений не было. Кафельный пол, слегка мытый. Стены, цвета семейного счастья. Через распахнутые двери видно, что делается в соседней комнате: на полках по всему периметру, свешиваясь и сползая на пол, навалены трупы. В стороны торчат скрюченные пальцы. Сортирное освещение усугубляет живописный беспорядок. Все тела голые, у многих вспороты животы от лобка до груди и наскоро зашиты грубыми стежками, сантиметра по четыре. Вон дядя, весь в оранжево-коричневых пятнах, раздутый, как окорок. Вон - мужчина нормального цвета, только голова у него сине-фиолетово-черная. Этот вешался. Вот два худых хлыща, все в наколках и со множеством дырок. Подрались они между собой, или это просто совпадение? Вот девка молодая. Глаза у нее не вполне прикрыты. Грудь, как у Венеры Милосской, и соски такого же цвета - мраморного. С чего это она тут? Драма любви? А может, она умерла от счастья? Если бы я был некрофилом, выбрал бы ее. Вот каталка металлическая. Зеленая краска местами облупилась. На скругленном поддоне лежит.
1 2 3