Парадные одежды базилевс уже снял и сидел за роскошным столом из серебра с инкрустацией из яшмы и аметистов в одной тонкой полотняной рубахе. Даже свою новую корону он отложил в сторону.Когда командир варягов прибыл, император, оторвавшись от бумаг, улыбнулся ему и сказал:– Не кланяйся, не надо, Харальд. А я, с твоего позволения, не буду приветствовать тебя стоя. Сегодняшние церемонии совершенно измучили меня. Если мне удастся пробыть императором достаточно долго, я непременно сокращу церемониал. Он ужасно нудный и делает Византию посмешищем в глазах других народов. Что скажешь?Харальд хотел было честно сказать, что думает по этому поводу, как вдруг заметил в глазах у императора странный янтарный блеск. Ему почему-то сразу вспомнился лежащий в засаде возле овчарни волк, которого он видел в Курляндии. Поэтому он промолвил лишь:– Каждый народ имеет право блюсти свой обычай. Я лучше разбираюсь в боевых топорах, чем в церемониале. Как мне советовать тебе в таком деле?Михаил Каталакт улыбнулся как-то криво и своей рукой налил Харальду вина. Но норвежец покачал головой и сказал:– Государь, я умру от стыда, если пригублю чашу прежде тебя. Не позорь меня, пей первый.И он протянул чашу императору, который ошарашено на нее уставился. Потом, через минуту, не раньше, базилевс произнес, качая головой:– Ты умен, Харальд. К чему нам пить, да еще такое плохо выдержанное вино, нам, которые поклялись друг другу в вечной дружбе. Смотри, я выплескиваю это паршивое вино.Харальд незаметно отступил чуть в сторону, чтобы вино не попало ему на ноги.Глаза Михаила вдруг снова приняли волчье выражение.– Харальд Суровый, скажи мне как мужчина мужчине, что ты подумаешь обо мне, если вдруг услышишь сплетни о том, что это я отравил старика Романа?Харальд ответил, глядя ему прямо в глаза:– Думаю, я доверял бы тебе ничуть не меньше, чем раньше. Такие сплетни не могут изменить моего мнения о государе.Михаил Каталакт поднялся из-за стола.– Это все, что я хотел знать. Я вижу, что у моих варягов во всех отношениях достойный командир. Покойной ночи. Хорошенько выспись перед дальним походом.Выходя с поклонами из комнаты, Харальд заметил, что лежавший на полу пергамент, на который попало вино, потемнел и скрючился.– Покойной ночи, государь, – проговорил он. – Желаю тебе спать так же крепко, как я.Провожаемый все тем же волчьим взглядом базилевса, он затворил дверь и тут же резко обернулся, как раз во время, чтобы уклониться от удара кривым мечом стражника-булгара. Меч просвистел у него над головой. Харальд тут же ухватил булгара за ворот кольчуги и с силой шарахнул его о каменную стену. Тот без чувств повалился на пол, а Харальд поднял булгарский меч, согнул его об колено и надел стражнику на шею, наподобие ошейника. То-то булгар удивится, когда придет в себя. (А это будет очень и очень нескоро.)Полюбовавшись делом своих рук, Харальд отправился в казарму. ЗОЛОТАЯ ЦЕПЬ Ульв и Халльдор не спали. Оба сидели на ложах, нервно поглядывая на свое развешенное на стене оружие. Завидев Харальда, они вскочили.– Как хорошо, что ты вернулся живой и невредимый! – сказал Ульв. – Тебе не следует доверять этому типу, императору.Харальд стянул кольчугу и со смехом улегся в постель.– Что вы все кудахчете надо мной, как наседки над цыпленком? Что до императора, то он, вроде, не особенно вредный. Нельзя, братцы, всегда думать о людях плохо.Он повернулся лицом к стене и тут же уснул.На следующее утро, когда варяги готовились отправиться в порт Контоскалий для погрузки на галеры, в казарму явился старший камерарий в сопровождении протостатора Придворный чин.

с ларцом черного дерева в руках. Оба поклонились Харальду. Он как раз возился со шнуровкой поножи, так что не обратил на них особого внимания, только дружелюбно кивнул.Старший камерарий с важностью изрек:– Нас послал к тебе император мира. Он сожалеет, что тебе вчера была устроена засада. Негодяй-булгар уже получил по заслугам.Харальд на минутку отвлекся от шнуровки.– Обидно, что бедняга дважды понес наказание за одну и ту же ошибку. Ни от кого, даже от булгар, нельзя требовать уплаты долга в двойном размере. Надеюсь, он хорошо себя чувствует.Исполненный сознания важности своей роли как посланца императора, протостатор сухо сказал:– Для человека, понесшего такое наказание, он чувствует себя совсем не плохо. С Божьей помощью, через несколько недель он снова встанет на ноги.Потом добавил, еще более официальным тоном:– Я прислан Его Величеством передать тебе этот ларец, в котором ты найдешь знак его уважения.Ульв выступил вперед и молвил:– Не открывай его, брат. Может, там ядовитая змея.Но Харальд, улыбнувшись ему, открыл крышку ларца. Внутри, на алом шелку, лежала широкая золотая цепь, каждое звено которой было украшено синими, красными и зелеными драгоценными камнями. К концу цепи был прикреплен массивный медальон с портретом Михаила Каталакта в новой короне.Харальд чуть кивнул.– Видел я вещи и похуже, – заметил он и бросил цепь Эйстейну. Тот взглянул на нее и кинул дальше, чтобы и другие варяги могли посмотреть. Так ее и перебрасывали из рук в руки.Протостатор в ужасе воззрился на них.– Десять ювелиров работали всю ночь, чтобы сделать для тебя эту вещь. Это новый Орден Каталакта, созданный в твою честь. Ты будешь первым, кто наденет его.Харальд опять занялся шнуровкой.– Не надену я его, и не мечтай. Я положу его в сундук вместе с другими ценными вещицами, а когда настанет время вернуться в Норвегию, продам и куплю на эти деньги пару-тройку драккаров. Скажи хозяину, чтобы и Георгию Маниаку дал такой же, прежде чем мы отплывем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59