Лу снова пришла в себя и с напряженным вниманием наблюдала за всем. Но Бренкен не забыл об этой самой опасной противнице. Держа комиссара при помощи револьвера под угрозой, он неожиданно схватил ее, рванул с пола и одним движением сорвал с нее цепочку с голубым Моголом, висевшую на шее. Со времени первого приключения с Бренкеном, она все время носила бриллиант на шее. Раньше, чем успел прозвучать ее дикий крик ярости, Бренкен успел сунуть салфетку в ее хищные зубы. Комиссар вдруг опустил руки и с криком кинулся на Бренкена. Но Бренкен бросил ему навстречу Лу и сшиб его с ног раньше, чем тот успел добраться до него. Он связал комиссара шнурком от гардин. Лу постигла та же судьба. Пленнику он тоже сунул в рот платок. Потом он раздел его, надел его платье и, не оглядываясь, покинул квартиру. Так как японка была заперта в шкафу, то он почти в течение двадцати четырех часов мог быть уверен в своей безопасности.
XXIV
Очутившись на улице, Бренкен на мгновение прислонился к стене: все перемешалось в его глазах… Сильный припадок головокружения чуть не заставил его упасть. Но он справился и с этим. С ужасом он увидел, как город изменился за время его болезни. По улицам в этот жаркий летний вечер ходили вооруженные патрули. Не было ни автомобиля, ни извозчика. Мимо проносились только казенные автомобили. Повсюду были видны заморенные, изголодавшиеся люди. Но теперь у него не было времени для наблюдений. Бренкен машинально поспешил к дому своего старого друга. Эльвенгрейн сам открыл дверь. Оба офицера сперва несколько минут молча смотрели друг на друга. Эльвейнгрейн не узнал Бренкена. Этот человек с завязанной головой, бледный, исхудалый, со впалыми глазами и узким, сурово сжатым ртом! Это был когда-то сильный и гордый Бренкен? Но когда тот заговорил, объятия его старого друга раскрылись, и Эльвенгрейн уверенно охватил плечи Бренкена.
— Мой старый друг! Черт побери, что тебе пришлось за это время проделать! Ну, заходи, несчастная шкура!
— Несчастная шкура! — повторил Бренкен. Он оглянулся в пустом помещении и стал разглядывать заморенного человека в поношенном костюме. И это был блестящий офицер, кумир женщин?!
Эльвенгрейн угадал мысли Бренкена.
— Да, мой мальчик… И даже ничем не могу угостить тебя! Я продал все, что имел. А теперь я хочу сделать попытку пробиться к чехословацким легионам!
— Понимаю! Мы все находимся в состоянии новой войны. Не на жизнь, а на смерть! Послушай-ка, ротмистр, я не могу терять ни одной минуты… Мне нужен человек, который не показался бы подозрительным коменданту Петропавловской крепости.
И с лихорадочной поспешностью он рассказал другу, что речь идет о жизни и смерти Насти…
Эльвенгрейн подумал. Потом он вдруг ударил кулаком по столу.
— У меня есть такой, Бренкен! Полковник Горленко… Гвардейский офицер… Великолепно, скажу я тебе! С голодухи взял да и поступил в красную армию. Пистолет-мужчина. Ожидает только получить какое-нибудь поручение. У тебя есть деньги?
— У меня нет денег, Эльвенгрейн. Но у моей невесты есть достаточные средства. Она может превратить в деньги свои драгоценности. Ими мы можем подкупить, кого угодно. Но сначала надо вытащить Настю из тюрьмы.
Они отправились в путь и нашли полковника Горленко в его примитивном обиталище. Он занимал одну комнату в большой квартире, когда-то принадлежавшей ему. Когда друзья вошли, он как раз чистил сапоги. Это был человек с пушистыми усами, узенькими монгольскими глазами, широким оттопыренным ртом и обладавший фигурой Геркулеса. Полковник несколько минут серьезно смотрел на своего бывшего товарища.
— Сколько вы можете заплатить?
Бренкен испуганно посмотрел на него.
— Заплатить?
— Ну, конечно, заплатить! Ради царя мне, что ли, совать свою руку в лисий капкан? Ради женщины, которую я не знаю? Нет, мой милый! Я признаю теперь только одного бога, и имя ему — деньги. Когда у меня будут деньги, я скроюсь за границу.
Бренкен подавил в себе чувство горького отвращения, подступившего к горлу.
— Я обещаю вам сейчас же по освобождении моей невесты уплатить тысячу рублей.
Полковник рассмеялся.
— Вы, должно быть, прибыли из-за границы, Божий человек?
— Золотых рублей, — поправил Эльвенгрейн.
Полковник обернулся:
— Я знаю, Эльвенгрейн, что вы неисправимый оптимист. Но посудите сами, что мне делать с золотыми рублями? Я могу взять только драгоценности… Настоящее золото. Чистое золото!
— Такого рода плата для меня легче, чем какая-либо другая, — ответил Бренкен. — Разве бумажные деньги больше ничего не стоят?
— Нет, — ответил Эльвенгрейн, — бумажными деньгами сейчас можно оклеивать комнаты.
— Ну, в таком случае, хорошо! — сказал полковник. — Мы, следовательно, договорились. Что я должен сделать?
Бренкен вкратце рассказал. Подал полковнику приказ комиссара. Полковник бегло прочел бумагу.
— Это подпись Кришны, — сказал он. — Как вы раздобыли ее?
— Я вынудил у него подпись.
— Вы? У Кришны? этого упрямого буйвола? В таком случае, вы герой! Итак, пойдемте!
Они пошли. Все произошло, как по нотам.
Так как приказ комиссара был передан офицером красной армии, то ни у кого не мелькнуло подозрения. Прошло, однако, несколько часов, пока Анастасию Урбанову удалось найти в одном из переполненных казематов.
Эльвенгрейн и Бренкен тем временем в состоянии крайнего возбуждения, переходя от надежды к отчаянию, сидели, съежившись, в квартире Эльвенгрейна.
На следующий день, когда взошло солнце, полковник привел молодую девушку со впалыми щеками, усталыми глазами и измученную духом и телом.
Любящие без слов упали друг другу в объятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61