Она выступает против диктатуры Советов. Начинается ожесточенная борьба. Но сотни рабочих, солдатских и крестьянских делегатов, масса, низшее сословие, которое стоит у ворот и просачивается в зал, как только освобождается местечко, — все эти люди не дают больше говорить интеллигентам.
— Долой все ваши резолюции! — кричат массы, — довольно слов! Мы хотим дела, да здравствуют Советы!
Меньшевики и эсеры ищут компромисса. Слишком поздно! Время прошло! Мы желаем союза рабочих, солдат и крестьян.
Один из делегатов Кучин, офицер, вскакивает на ораторскую трибуну:
— Вы изолированы! — кричит он вожакам Советов. — Вы будете уничтожены! Армия с нами!
— Ложь! — несется ему навстречу тысячеголосый вой. — Ложь!
— Мы не желаем гражданской войны! — кричит с места Марков. Шум усиливается и переходит в оглушительный гул голосов:
— Мы хотим победить! Победить!
— Вся власть Советам! — кричат солдаты.
— Долой войну! Долой генеральный штаб! — отвечают другие голоса.
Меньшевик Абрамович предлагает своим друзьям покинуть этот сумасшедший дом. Он уходит в сопровождении восьмидесяти делегатов. Тут вскакивает Троцкий. Человек, который несколько месяцев тому назад только прибыл из Америки.
— Вон! Они мусор, они навоз! Для мусорной ямы мировой истории!
Раздаются крики:
— Ренегаты, предатели! предатели!
Еле дыша, влетают курьеры. Толпа теснится вслед за ними. Здесь заседает новый конвент!
— Большинство министров арестовано! — раздаются сообщения. — Те, которым удалось скрыться, находятся в Зимнем дворце. Происходит штурм Зимнего дворца!
Другой кричит хриплым голосом:
— Государственный банк занят! — и еще один:
— Мы взяли приступом телефонную станцию! — И потом раздается встреченная бурным ликованием восставших солдат, расположившихся вокруг массивного фасада Смольного у костров, новость. Эта новость гремит по всему городу, как канонада:
— Захвачено здание генерального штаба! — Общее ликование! Старая власть рушится. Никто не может отвратить судьбу. И новое известие: гарнизон Царского Села перешел на сторону Советов. Он усилил охрану подступов к Петрограду. Краснову не удастся войти!
Потом Крыленко подымается на трибуну с телеграммой в руках:
— Двенадцатая армия заявляет о своем подчинении Советам. — В самом деле в этот момент исполком армии, стоявший на северном фронте, сместил офицеров и взял командование в свои руки. А теперь в ночной тьме гудит и ударяет, как гигантским пальцем судьбы, пушечный выстрел — другой — третий — что это такое? Массы охватывает растерянность. — Нападение? Старое правительство заявляет о себе? Нет! Нет!
— Красный крейсер «Аврора» бомбардирует Зимний дворец. А! А! Слышите ли вы похоронный звон по старому режиму?
— Вся власть Советам! — И снова раздается пушечный выстрел по оплоту буржуазии.
— Вся власть Советам! — и снова гулкое попадание.
— Вся власть учредительному собранию! — гремит в ответ клич социалистов-революционеров.
Ленин говорит:
— Вы готовы, делегаты русского народа, признать Советы народным правительством и дать новой власти законную санкцию?
— Да! Да! Да!
Слышатся взрывы.
Петроград вздрагивает от последних атак красных полчищ.

Крейсер «Аврора» бомбардирует Зимний дворец! В роскошных залах падают канделябры, кружатся люстры ломаются колонны, разбиваются зеркала, пыль, и осколки окутывают несчастных, ожидающих здесь решения своей судьбы. Броневики обстреливают баррикады.
Последние оставшиеся в живых юнкера дорого продают жизнь. Разбитые остатки женского батальона теснятся среди колонн… Как вдруг слух пробегает по рядам последних защитников Зимнего:
— Генеральный штаб взят.
Откуда пришло это известие? Никто не знает. Но оно звучит весьма правдоподобно. Уже несколько часов подряд шел ожесточенный бой за обладание зданием генерального штаба, находящегося напротив Зимнего дворца.
Александра окидывает глазами ряды юношей, которые собираются занимать свои места рядом с амазонками. Ее решение принято.
Вылазка — и одновременно освобождение престарелого генерала! Спасение главнокомандующего из рук красных!
Ее приказы громко раздаются по рядам. Большевики, уже готовые всеми силами обрушиться на кучку защитников, с изумлением видят, как женщины выходят из окопов. Яковлев надеется. В его помрачненном сердце вспыхивает луч надежды.
— Они сдаются!
Он может спасти Александру. Он спасет ее. Ни одна преступная рука не подымется на нее. Со времени этой ночи он знает, что любит ее так же сильно, как она его. Но что это такое? Что это означает?
Батальон смерти подходит сомкнутым строем. — В атаку — играет сигнальный рожок. Сигналы угрожающе звучат в ночной тьме. Большевики прекратили огонь. Но где же белый флаг женщин? Разве они не приходят просить пощады? Что это такое? Юнкера спешат занять позиции, покинутые женщинами? Открывают огонь? Черт и дьявол! Штурмующие женщины оттесняют большевиков. Идеально выстроившись, они идут вперед!
Теперь загорается борьба. Скрежеща зубами, ряды восставших смыкаются с обеих сторон. Теперь начинается борьба врукопашную. Один против другого — мужчина против женщины! Женщины под предводительством своей мужественной командирши пробиваются до здания генерального штаба. Какой ужасный крик прорезывает воздух? Еще один! Почему бледнеют женщины, которые до сих пор ни разу не колебались и не дрогнули там, где нужно было жертвовать жизнью?
Большевики захватили пленниц. Несколько женщин, раненых и окровавленных, попали в их руки. А! Вот они тащат их за волосы, связывают их. Милосердная ночь скрывает позорные сцены… Но крики ужаса обесчещенных и замученных доносятся до амазонок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61