На одном конце была завешенная арка, которая отделяла большую комнату от маленькой; последнюю можно было видеть через резную деревянную решетку. С одной стороны была галерея, куда вели другие двери. Но более всего поражала в этой комнате женщина, сидевшая на низеньком стуле и окруженная большими догами, которые ворчали на незнакомцев. Свет лампы освещал лицо испанки, которую Мессенджер без всякого сомнения видел в Монако; у нее было такое же отталкивающее лицо, как в первую их встречу. Ее густые липкие черные волосы падали на плечи, как у школьницы, руки казались мускулистыми, как у сильного человека, лицо было смуглое и загорелое от солнца, глаза неестественно блестели и сверкали, как глаза орла. Когда они оба встали перед нею, она пронзила их взглядом так, что они едва могли смотреть на нее.
Когда высокий испанец удалился, старуха заговорила по-английски почти без ошибок, но голос ее действовал на слух, как диссонанс.
– Итак, господин Арнольд Мессенджер, – сказала она, – мы снова встретились!
Мессенджер быстро ответил.
– Сударыня, я не припомню, чтобы мы раньше встречались!
– Нет? – сказала она с ударением, лукаво обмахиваясь веером из страусиных перьев. – Значит, вы потеряли память вместе с вашими деньгами – двойное несчастье!
При этих словах он чувствовал, как у него задергало каждый нерв. Плохо, что женщина знала его имя, но она также не скрывала того, что знает и остальное. Это нарушило его умственное равновесие, и он ответил ей неловкой и бесполезной ложью.
– Сударыня, – сказал он с притворным сожалением, – моя память может поправиться, но деньги теперь в Атлантическом океане! Я не могу понять, каким образом вы узнали об этом.
– Каким образом?! – повторила она. – Право, вы не очень оправдываете свою репутацию! Вот описание вашей жизни и ваших недавних проделок в дюжине газет – испанских, французских и английских. Говорят, что вы большой плут!
– Это очень мило с их стороны! – сказал Мессенджер, чувствуя под собой более прочную почву. – Примем с признательностью их мнение и поговорим о другом! Начну с того, что предложу вам вопрос: зачем вы нас привели сюда?
– Чтобы иметь удовольствие видеть первого плута в Европе! – возразила испанка с легким смехом.
– Что же, ваше любопытство удовлетворено?
– Нет, – сказала она, – по виду вы – неплохой человек, во всяком случае думаю, что должны быть умны. Я рада, что с вами не случилось несчастья!
Она сказала это с полным равнодушием, но Мессенджер ответил, пожимая плечами.
– Думаю, что хорошо, что в Ферроле находятся остальные, которые не имеют еще удовольствия пользоваться вашим гостеприимством. Они могут вернуться каждую минуту и будут знать, где нас искать!
– А деньги? – воскликнула она с тем же резким смехом.
– Деньги в море! – резко сказал Мессенджер.
– Что мне подтвердит и молодой человек, без сомнения! – продолжала она, оборачиваясь к Фишеру, который слушал разговор, удивляясь каждому слову. Посмотрев на него своими проницательными глазами, она прибавила:
– Красивый мальчик, но не умен, мне кажется; такой молодой не должен слушать подобные вещи!
При этом она дотронулась до звонка, находившегося около нее, и тотчас же появился слуга, испанец, одетый в черное.
– Проводите этого господина в его комнату, – сказала она, и слуга поманил Фишера, который вышел за ним из комнаты, не сказав ничего, надеясь найти ту, которая больше всех интересовала его в Испании.
Когда он ушел, женщина попросила Мессенджера сесть и сразу заговорила.
– Ну, мне жаль убедиться, что вы не умны. Это недостойно вас – лгать так неловко, видя, как это мало вам помогает. Ложь – это последнее дело. Скажите мне лучше сразу, где деньги?
– На каких условиях? – спросил Мессенджер.
Она облокотилась на кресло и посмотрела прямо на него.
– Ваша жизнь будет спасена, – сказала она, – и, если вы хотите, жизнь юноши!
Мессенджер не мог больше сидеть.
– Сударыня, – проговорил он, стоя перед ней и едва сдерживая гнев, – мы только попросту тратим наше время. Вы очень плохого мнения обо мне, если предполагаете, что я соглашусь на это. Конечно, я отказываюсь!
Он чувствовал, что это была критическая минута. Хотя явно они были одни, но он видел дикие глаза, выглядывавшие из-за решетки в дальнем конце комнаты, даже из дырок на портрете, совсем близко, кто-то смотрел на него. Он не был уверен, что в следующую минуту его не убьют.
Испанка проницательно посмотрела на него и протянула руку к звонку.
– Вы смелый человек! Я действительно должна подумать о вас!
– Когда вы приметесь за это, – сказал Мессенджер, – я советую вам все обдумать. Вы не можете не предполагать, что вы и подобная вам личность были мне неизвестны, и что я не предпринял предосторожностей. Мой друг Джек Уильямс, – он вспомнил историю Кеннера, – к счастью, был знаком с вами в Америке. Я каждый час ожидаю его и 50 человек, и он прежде всего будет меня искать здесь!
Она пожала плечами.
– Джек Уильямс, вы сказали?
– Он самый!
– А, это тот человек, о котором в журналах говорят, как о Джеке Кеннере. Разве он вернется?
– Конечно! И так как он знает немного о вашем прошлом, то могут быть неприятности, если он нас не застанет здесь!
Он сказал это тихо и выразительно, как ему казалось, но женщина, услышав его слова, к его удивлению, не сразу ответила.
Во время наступившего молчания после его слов глубокое дыхание испанцев было слышно ясно. Он отлично знал ее мысли, когда она сидела на своем стуле; на плечах у нее была пелерина, ее хищные глаза видели только картины, которые рисовал ей ее ум. Он знал, что она взвешивала риск, который последует после его смерти, и в то же время обсуждала возможность найти деньги без его помощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41