ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И вот после глубокого вздоха он сообщил:
— Я разговаривал с сэром Френсисом по вопросу королевского прощения для тебя и старшего артиллериста Хоптона.
— И что сказал адмирал?
Морщина пробороздила лоб сквайра Коффина.
— Признаться, довольно немного — его занимали планы приветствия милорда Хоуарда, но, мне кажется, он отнесся серьезно к вашим прошениям. Буду честным с тобой, Генри, трудно быть уверенным насчет того, насколько внимательно он выслушал мой рассказ о злой и несправедливой судьбе, что выпала на долю твоих родителей.
— Ответь мне правду: думаешь ли ты, что сэр Френсис будет ходатайствовать за нас перед ее величеством? Молю Бога, Хьюберт, чтобы ты никогда не узнал, что такое жить в тени своей собственной виселицы!
— В любое другое время я бы честью поклялся, что сэр Френсис похадатайствует за вас перед королевой. — Его большой рот расплылся в утешающей улыбке. — Наш адмирал дорожит тобой, он никогда не забывал, кто принес ему новости о предательстве в Бильбао и тем самым «спустил на воду» его армаду тысяча пятьсот восемьдесят шестого года.
Уайэтт быстро прошелся по каюте, громко топая грубыми кожаными сапогами. Чего надеяться на что-то лучшее? Да, верность Дрейка тем, кто с ним плавал и воевал, легендарна, но вправе ли ожидать, что он, когда все стоит под угрозой, займется проблемами одного из самых незначительных своих капитанов? Уайэтт переломил черствый сухарь и окунул его в кубок с мальвазией, который носил в руке, пока нервно вышагивал по каюте.
— Интересно, дружище Хьюберт, почему это до сих пор у Лизарда не видно вражеских парусов?
Радуясь, что разговор перешел на менее трудную тему, Коффин рассказал, как у мыса Ортегаль в Бискайском заливе «Непобедимую армаду» трепали встречные ветры до тех пор, пока ее главнокомандующий герцог Медина-Сидония, видя, что вода на исходе, а пищевые припасы портятся, пошел назад в Ла-Корунью с двумя третями флота. Остальные, не зная о его поступке, поплыли дальше к месту встречи у островов Силли.
— Значит, снова Бог смилостивился над нами, — заключил Коффин-младший. — Иначе еще в прошлом месяце нам бы пришлось стоять против герцога с тем, что у нас было в Плимуте.
Они поговорили еще немного — теперь уже о системе маяков, которая за несколько часов должна оповестить всю Англию о неминуемости вторжения. Затем, нисколько не ободренный, Генри Уайэтт вернулся к себе на корабль и, взглянув на судно друга, обнаружил, что стояночные огни галиона «Коффин» окружены ободком от затянувшего их тумана.
Глава 14
КОМАНДА ДЛЯ «МОРСКОГО КУПЦА»
Все первые две недели июня большая флотилия лорда Хоуарда Эффингема стояла на якорях в беспокойном ожидании десяти судов снабжения, обещанных королевским контролером по продовольственным поставкам. С каботажных и рыболовецких судов неоднократно поступали ложные сигналы тревоги, будто бы у островов Силли были замечены чужие суда, и на проверку их уходило много времени и сил. Но со временем ветер задул прямо в Плимутскую бухту, не позволяя английским кораблям обрыскивать море, команды стали болеть, а запасы провизии подходить к концу, и как бы снабженцы Дрейка ни старались подкупать, обхаживать и угрожать местным купцам, Плимут и Южный Девоншир просто-напросто были не в состоянии наскрести им какое-то продовольствие.
Только такие суда, как галион «Феннер»и галион «Коффин», чьи команды были связаны крепкими общинными узами верности, избежали общего дезертирства.
Однажды утром в середине июня Генри Уайэтт с ужасом обнаружил, что снова его жиденькая команда из восьмидесяти матросов сократилась более чем на четверть из-за болезней и дезертирства. Даже проверенные сообщения о превосходящих силах противника не могли побудить их оставаться верными своему долгу. На «Королевском ковчеге» стали поговаривать о том, чтобы суда поменьше отправить в резерв, а их команды добавить к спискам лучше оснащенных кораблей.
— Господи, Питер, что же мне делать? — с отчаянием спрашивал Уайэтт в уединении своей каюты. — Если сейчас лорд Хоуард дал бы сигнал «поднять якоря», «Морской купец»и паруса бы не смог как следует поставить.
Питер задумчиво почесал свою желтоволосую голову, потом, приноравливаясь к ленивому покачиванию фрегата, приник губами к кожаной кружке эля.
— Вот что, Генри, — сказал он, отирая рот рукавом, — поскольку ты занимался всем оснащением корабля и достал нам отличные пушки из королевского арсенала, то уж теперь моя очередь: я съезжу на берег и найду нам — дай Бог, чтобы успеть — здоровых ребят.
Уайэтт поднял плечи и горько вздохнул:
— Брось, Питер. Ты же знаешь, что этот берег давно уже прочесали слуги королевы и адмирала и здесь нам не найти замену сбежавшим и умершим. И у нас нет ни золота, ни власти, чтобы предложить морякам хорошие условия.
Питер широко зевнул и поднялся — его голова коснулась палубного бимса наверху.
— Ты можешь считать меня пропойцей и бабником — такой я и есть, — признался он с подкупающей простотой. — Однако, клянусь Богом, Генри, ручаюсь тебе, что за неделю я найду людей достаточно, чтобы хватило на один борт.
— Пиво размягчило тебе мозги, — проворчал Уайэтт. — Где ты найдешь пятнадцать здоровых парней?
— Это только Богу известно, — засмеялся Питер. — Но я обещаю, что они у тебя будут, а иначе я отдам тебе свою долю в этом корабле.
Он покинул корабль, прихватив с собой некоего Арнольда, боцмана, и двух здоровенных йонкеров из Корнуолла, черноволосых и пройдошистых, но по какой-то причине всем сердцем преданных Питеру. Пятым членом партии вербовщиков был веселый голубоглазый ирландец-великан по имени Брайан О'Брайан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169
— Я разговаривал с сэром Френсисом по вопросу королевского прощения для тебя и старшего артиллериста Хоптона.
— И что сказал адмирал?
Морщина пробороздила лоб сквайра Коффина.
— Признаться, довольно немного — его занимали планы приветствия милорда Хоуарда, но, мне кажется, он отнесся серьезно к вашим прошениям. Буду честным с тобой, Генри, трудно быть уверенным насчет того, насколько внимательно он выслушал мой рассказ о злой и несправедливой судьбе, что выпала на долю твоих родителей.
— Ответь мне правду: думаешь ли ты, что сэр Френсис будет ходатайствовать за нас перед ее величеством? Молю Бога, Хьюберт, чтобы ты никогда не узнал, что такое жить в тени своей собственной виселицы!
— В любое другое время я бы честью поклялся, что сэр Френсис похадатайствует за вас перед королевой. — Его большой рот расплылся в утешающей улыбке. — Наш адмирал дорожит тобой, он никогда не забывал, кто принес ему новости о предательстве в Бильбао и тем самым «спустил на воду» его армаду тысяча пятьсот восемьдесят шестого года.
Уайэтт быстро прошелся по каюте, громко топая грубыми кожаными сапогами. Чего надеяться на что-то лучшее? Да, верность Дрейка тем, кто с ним плавал и воевал, легендарна, но вправе ли ожидать, что он, когда все стоит под угрозой, займется проблемами одного из самых незначительных своих капитанов? Уайэтт переломил черствый сухарь и окунул его в кубок с мальвазией, который носил в руке, пока нервно вышагивал по каюте.
— Интересно, дружище Хьюберт, почему это до сих пор у Лизарда не видно вражеских парусов?
Радуясь, что разговор перешел на менее трудную тему, Коффин рассказал, как у мыса Ортегаль в Бискайском заливе «Непобедимую армаду» трепали встречные ветры до тех пор, пока ее главнокомандующий герцог Медина-Сидония, видя, что вода на исходе, а пищевые припасы портятся, пошел назад в Ла-Корунью с двумя третями флота. Остальные, не зная о его поступке, поплыли дальше к месту встречи у островов Силли.
— Значит, снова Бог смилостивился над нами, — заключил Коффин-младший. — Иначе еще в прошлом месяце нам бы пришлось стоять против герцога с тем, что у нас было в Плимуте.
Они поговорили еще немного — теперь уже о системе маяков, которая за несколько часов должна оповестить всю Англию о неминуемости вторжения. Затем, нисколько не ободренный, Генри Уайэтт вернулся к себе на корабль и, взглянув на судно друга, обнаружил, что стояночные огни галиона «Коффин» окружены ободком от затянувшего их тумана.
Глава 14
КОМАНДА ДЛЯ «МОРСКОГО КУПЦА»
Все первые две недели июня большая флотилия лорда Хоуарда Эффингема стояла на якорях в беспокойном ожидании десяти судов снабжения, обещанных королевским контролером по продовольственным поставкам. С каботажных и рыболовецких судов неоднократно поступали ложные сигналы тревоги, будто бы у островов Силли были замечены чужие суда, и на проверку их уходило много времени и сил. Но со временем ветер задул прямо в Плимутскую бухту, не позволяя английским кораблям обрыскивать море, команды стали болеть, а запасы провизии подходить к концу, и как бы снабженцы Дрейка ни старались подкупать, обхаживать и угрожать местным купцам, Плимут и Южный Девоншир просто-напросто были не в состоянии наскрести им какое-то продовольствие.
Только такие суда, как галион «Феннер»и галион «Коффин», чьи команды были связаны крепкими общинными узами верности, избежали общего дезертирства.
Однажды утром в середине июня Генри Уайэтт с ужасом обнаружил, что снова его жиденькая команда из восьмидесяти матросов сократилась более чем на четверть из-за болезней и дезертирства. Даже проверенные сообщения о превосходящих силах противника не могли побудить их оставаться верными своему долгу. На «Королевском ковчеге» стали поговаривать о том, чтобы суда поменьше отправить в резерв, а их команды добавить к спискам лучше оснащенных кораблей.
— Господи, Питер, что же мне делать? — с отчаянием спрашивал Уайэтт в уединении своей каюты. — Если сейчас лорд Хоуард дал бы сигнал «поднять якоря», «Морской купец»и паруса бы не смог как следует поставить.
Питер задумчиво почесал свою желтоволосую голову, потом, приноравливаясь к ленивому покачиванию фрегата, приник губами к кожаной кружке эля.
— Вот что, Генри, — сказал он, отирая рот рукавом, — поскольку ты занимался всем оснащением корабля и достал нам отличные пушки из королевского арсенала, то уж теперь моя очередь: я съезжу на берег и найду нам — дай Бог, чтобы успеть — здоровых ребят.
Уайэтт поднял плечи и горько вздохнул:
— Брось, Питер. Ты же знаешь, что этот берег давно уже прочесали слуги королевы и адмирала и здесь нам не найти замену сбежавшим и умершим. И у нас нет ни золота, ни власти, чтобы предложить морякам хорошие условия.
Питер широко зевнул и поднялся — его голова коснулась палубного бимса наверху.
— Ты можешь считать меня пропойцей и бабником — такой я и есть, — признался он с подкупающей простотой. — Однако, клянусь Богом, Генри, ручаюсь тебе, что за неделю я найду людей достаточно, чтобы хватило на один борт.
— Пиво размягчило тебе мозги, — проворчал Уайэтт. — Где ты найдешь пятнадцать здоровых парней?
— Это только Богу известно, — засмеялся Питер. — Но я обещаю, что они у тебя будут, а иначе я отдам тебе свою долю в этом корабле.
Он покинул корабль, прихватив с собой некоего Арнольда, боцмана, и двух здоровенных йонкеров из Корнуолла, черноволосых и пройдошистых, но по какой-то причине всем сердцем преданных Питеру. Пятым членом партии вербовщиков был веселый голубоглазый ирландец-великан по имени Брайан О'Брайан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169