– Чего он от тебя хочет? – спросила она, как только Жак вышел из комнаты.– Решительно не знаю.– И не угадываешь?– Нисколько.– Для тебя столько же, как и для него, необходимо немедленное свидание, пишет он. Стало быть, у тебя общие интересы с маркизом де Тианжем?..– Никаких.– Однако в письме было сказано довольно ясно…– Наверное, маркиз хочет поговорить о том заговоре, который принуждает меня скрываться и в котором он также замешан, как и я…– Боже мой!.. Боже мой! Только бы он не привез тебе дурных известий.– Вот, теперь ты опять начинаешь беспокоиться?..– Разве не о чем?..– Конечно, нет!..– Что же делать? Всякая таинственность меня пугает… все, чего я не понимаю, страшит меня. Мне все кажется, что ты подвергаешься опасности. Не надо сердиться на меня за это, друг мой; я не виновата, что люблю тебя…– Но, бедное милое дитя, эта опасность, которой ты опасаешься, не существует.– Однако, друг мой, этот заговор…– Повторяю тебе, что это нелепое и смешное обвинение уничтожится само собой.– Нелепое и смешное? Верю, если ты говоришь! Однако ж, ты, верно, помнишь, что говорит народная мудрость?– Что говорит она? – спросил Рауль, смеясь.– Она говорит, что нет дыма без огня!..– Из чего ты заключаешь, без сомнения, что если говорят о заговоре, то, стало быть, заговор существует?– По крайней мере, надо так думать на основании этой мудрой пословицы…– Ну, на этот раз твоя мудрая пословица говорит вздор! Мы с де Тианжем немножко скомпрометировали себя несколькими легкомысленными словами, смысл которых перетолковали… в этом заключается все наше преступление…– Этого вполне достаточно, даже слишком много!.. Слова! Но уверяют, что судье достаточно двух слов человека, чтобы повесить его.Рауль расхохотался.– Зачем ты смеешься? – спросила Жанна.– Затем, что мне нечего бояться. Вешают только простолюдинов – дворянам рубят головы… Умоляю тебя, прогони все эти бестолковые мысли, смущающие твою милую головку… у нас с Тианжем есть могущественные друзья в окружении регента… Эти друзья нас не забывают. И теперь они хлопочут о нас, горячо заступаются, и, без сомнения, маркиз хочет поговорить со мною о результате их просьб, или, может быть, ему нужно посоветоваться со мною о какой-нибудь новой попытке… Притом, любимый тобою, могу ли я подвергаться опасностям?.. Разве твоя любовь не служит мне щитом, который должен предохранить меня от них?..– Ты и вправду так думаешь? – спросила Жанна просияв.– Клянусь тебе… И никогда еще убеждение в этом не было тверже и непоколебимее, чем теперь.Жанна обвилась обеими руками вокруг шеи Рауля и, пламенно прижав его к своей груди, прерывала поцелуями каждое свое слово.– И я также, мой Рауль, думаю это… Мне кажется даже, что когда я далеко, моя любовь должна защищать тебя… В некоторые часы я слышу таинственный голос, говорящий мне шепотом, что я – твой добрый ангел…Пока Жанна произносила эти слова, в которых ясно выражалась вся восторженность ее души, мрачное облако пробежало по лицу Рауля и брови его нахмурились. Жанна не заметила этого, да и, заметив, наверно, не поняла бы. Подавляемый трогательным изъявлением такой неизмеримой любви, Рауль, может статься, в первый раз сказал себе, что совершил гнусный поступок, сковав со своей преступной жизнью, беспрерывно угрожаемой погибелью, существование этого восхитительного существа… Он говорил себе, что таинственный голос, о котором упоминала Жанна, наверно, ее обманывал, потому что Господь не может допустить доброго ангела заботиться о злом гении!.. Но эти впечатления были мимолетны. Улыбка возвращалась на губы Рауля; взор его снова засверкал; лоб прояснился, и, отвечая на поцелуи Жанны, молодой человек прошептал:– Ты моя жизнь! Ты моя сила! Ты мое счастье! Я люблю тебя!..Пробило три часа. В эту минуту Жак доложил своему барину, что карета маркиза де Тианжа въезжает на двор.– Я иду к нему, – сказал Рауль.– Остаться мне с тобою, чтобы принять его, друг мой? – спросила Жанна мужа.– Нет, дитя мое, – отвечал он.– Почему же?– Ты знаешь, моя возлюбленная, что у меня нет от тебя секретов и что все, что будет сказано между Тианжем и мной, я повторю тебе. Но я боюсь, чтобы твое присутствие не показалось нескромным и даже стеснительным маркизу, если то, что он хочет сообщить мне, касается лично его.– Хорошо, друг мой, я уйду, – отвечала молодая женщина. – О! Властелин моего сердца, ваша воля будет исполнена!..Жанна вышла. В эту минуту маркиз входил на лестницу, Рауль встретил его там и тотчас ввел в восточную гостиную. II. Маркиз и кавалер – Знаете ли вы, любезный маркиз, что ваши таинственные строки почти встревожили меня?.. – сказал Рауль, как только удостоверился, что двери хорошо заперты.– Еще бы, друг мой! – возразил маркиз де Тианж. – Вы имели причину тревожиться, и я приехал сюда не затем, чтобы успокоить вас…– Как?.. Стало быть, есть дурные известия?– Да.– Наши дела идут дурно?– Очень дурно… И вы это давно знали бы, если бы вместо того, чтобы погрузиться душою и телом в наслаждения медового месяца, удостоили бы заняться несколько более внешним миром…– Но я думаю, что опасность все-таки еще не слишком велика?..– Конечно, нет.– И еще можно поправить вред?..– Надеюсь.– Что же такое случилось?– Помните ли вы, что я вам говорил накануне вашей свадьбы?– Насчет чего?– Насчет тех искусно связанных сетей, которыми опутывают регента?..– Да, вы мне говорили об Антонии Верди…– Именно; и о ней-то опять я хочу поговорить с вами сегодня.– Ага…– Вы, без сомнения, забыли осведомиться об этой интриганке!..– Нет; но я не узнал ничего такого, что могло бы быть нам полезно.– Тем хуже, потому что влияние итальянки на Филиппа Орлеанского увеличивается истинно странным образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142