Если зрители скамеек следили только за скачками двух упряжек, которые вот-вот должны были столкнуться, то Металла, услышав лязг падавших решеток, искала взглядом среди них Алию и, наконец увидев ее, не доезжая до колесницы Ашаики, резко развернула свою упряжку. Возгласы разочарования всех, почувствовавших себя обманутыми, смешались с радостными восклицаниями и грубыми шутками тех, кто надеялся, что карфагенянка оправдает их надежды и ставки. Вдруг шум перерос в недоуменный ропот, и все увидели, как белая упряжка со всей скоростью бросилась прямо на колючую ограду, за которой находились хищники и христиане, брошенные им на съедение.Под крики вставшего, разъяренного амфитеатра четыре лошади, управляемые Металлой и месяцами дрессированные, чтобы повиноваться всему, что приказывал им голос и хлыст возницы, ринулись на колючую стену. Они с силой начали прорываться сквозь нее, хотя из ран на их груди тут же хлынула кровь, и ограда не выдержала. Упряжка с колесницей и зацепившимися за лезвия колючими плетями оказалась посреди хищных зверей.Последние лошади, ничего не видя, приблизились к львам, которые тут же, рыча и разевая пасти, набросились на них, а Металла, держа колчан с дротиками в руке, скатилась на землю, усеянную колючками. Под завывания беснующихся зрителей, махавших кулаками, возница поднялась и побежала к горстке христиан, которые прервали пение. Она обхватила руками Алию, бросившуюся ей навстречу, а потом повернулась лицом к зверям. * * * Охранники бестиария, одетые в туники, отделанные леопардовыми шкурами, с крюками в руках бежали к образовавшейся в ограде бреши.Под велумом ревела толпа. Возница-убийца, приходящая на помощь приверженцам Христоса, на глазах Тита Цезаря! Это было настолько же преступным, насколько и абсурдным поступком, потому что теперь, метнув пять или шесть дротиков, она могла только погибнуть. Никто на трибунах не мог поверить в то, что именно к такой смерти она и стремилась. Ашаика остановила свою упряжку, ее кони храпели и били копытами. Конюхи карфагенянки спешили к ней навстречу, чтобы помочь удержать лошадей, которым передалось бешенство амфитеатра.На императорской трибуне, так же как и на мраморных скамейках для сенаторов и всадников и в ложе владельцев колесниц и гладиаторов, бурно спорили. Любовница Менезия, видимо, сошла с ума... А как же контракт, который она собственноручно подписала со школой Лацертия — возобновлявший прежний, между его школой и доверенными лицами Менезия, — и по которому она должна была биться до смерти? Налицо нарушение контракта!Тем, что она покрыла себя позором перед лицом Рима и вызвала гнев Цезаря, она погубила саму себя. «Желтые в зеленую полоску» должны будут выплатить огромную неустойку.С верхних галерей, над тем местом, где остановилась черная упряжка, десятки зрителей кричали карфагенянке:— Убей ее! Убей ее ради Юпитера, ради всех богов, чего ты ждешь?Ашаика смотрела на ту ложу, в которой сидел Лацертий. Она не разделяла удивление амфитеатра. Ее рабы и помощники все время сообщали ей о том, что происходило в окружении Металлы, и Ашаика знала, что та безумно влюблена в молодую еврейку, которую подозревали в том, что она была еще и христианкой. А разве предсказание отшельника, живущего в лесу, не говорило о том, что она убьет возницу, которая будет выступать против нее в цирке Рима?Лацертий поднял обе руки, призывая ее к своей ложе. Она приказала конюхам повести лошадей за поводья и подъехала на колеснице к четырехметровой стене, обрамлявшей арену, к ложе конкурента покойного Менезия.За колючим барьером львы заканчивали терзать белых лошадей. Металла копьем держала на расстоянии огромного медведя, который, встав на задние лапы, пытался дотянуться до нее когтями.— Убей ее там, где она находится! — приказал Лацертий. — Если ты этого не сделаешь, то нарушишь контракт, который подписала! До тех пор, пока она добровольно не покинула арену, она не подлежит неустойке. И ты не получишь ни сестерция. Посмотри! — сказал он, указывая рукой на беснующиеся скамейки. — Их более сорока тысяч, и по крайней мере десять тысяч поставили на нас, если ты ее не убьешь, мы не выйдем отсюда живыми...Ашаика ничего не ответила, но, подозвав слуг, взяла у них поводья и пустила лошадей галопом; колесница начала полный объезд арены.Публика заметила, что между возницей и ее нанимателем произошел тайный разговор. По мере того как черная упряжка мчалась вдоль стены, устанавливалась напряженная тишина.Карфагенянка взяла в руку копье и стала потрясать им. Зрители поняли, что сейчас она пустится на поиски Металлы, и толпа разразилась криками. Возница с черными волосами, в каске, украшенной султаном, некоторое время ехала на черной колеснице под восклицания зрителей, потом она, так же как ранее Металла, пустила свою упряжку в брешь, пробитую в колючей ограде белыми лошадьми!Зрители безумствовали. Какой спектакль! Две возницы убьют друг друга на песке, посреди агонизирующих христиан, в то время как хищники будут раздирать лошадей, стоивших сотни тысяч сестерциев...Служители бестиария отскочили, и колесница проехала через брешь, потащив за собой колючие ветки, только что уложенные на место рабами. Ворвавшись внутрь, черная упряжка заставила отступить львов и пантер, дожиравших белых лошадей, колесница опрокинулась, вывернув и сломав лезвия, и Ашаика поднялась с земли, держа в руках копья и повторяя движения Металлы.Люди в леопардовых шкурах тоже вошли за ограду, чтобы крюками и хлыстами отогнать зверей и освободить пространство для двух возниц. Нужно было, чтобы сражение завершилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183