Он непринужденно потянулся рукой к поясу, где должен был висеть воображаемый кошелек.— Как я рассеян! — весело воскликнул он. — Выходя, я не взял с собой денег. Великие боги! С пересмотром этого процесса, которым я так занят, я совсем потерял голову...У входа в помещение, где принимали посетителей, появился нотариус, вышедший из своего кабинета.— Ave, Присцилл! — сказал чрезвычайно доброжелательным тоном Гонорий, не дожидаясь, пока к нему обратятся. — Я был так легкомыслен, когда собирался к тебе! Мне нужно зарегистрировать акт об освобождении, а я забыл свой кошелек!— С кем имею честь? — спросил нотариус.— Ты принимаешь в своей конторе Гонория, адвоката наследника Менезия.— Я слышал, как ты сказал это, войдя сюда! — заинтересованно подхватил тот. — Так ты знал галла Суллу?— Конечно! Он был очень уважаемый человек, и я все свои деньги употребил на то, чтобы составить просьбу о пересмотре его дела, эта просьба передана мною вчера в сенат! Я докажу, что он был не виновен, даже если и разорюсь! У меня был лес в Лигурии, который давал много угля. Я продал его на прошлой неделе и нанял шесть судебных следователей. Они проведут новое расследование этого дела...— Так, по-твоему, Сулла не был виноват, это правда?Пожимая плечами, Гонорий иронически улыбнулся:— Можешь ли ты представить себе, как Кастор отравляет Полукса и по подложному завещанию овладевает его богатством? Так вот, именно в это пытаются заставить нас поверить те, кто обвиняет этого офицера, служившего Риму двадцать лет на всех полях сражений... И ни один человек в этом городе не поднялся на защиту памяти двоих добродетельных людей, патриция и галла, преступление которых заключалось лишь в том, что они были верными друзьями и честно служили Риму! Ну ладно! — сказал Гонорий, меняя тон. — Не могу говорить об этом спокойно... Видишь ли, Присцилл, все это очень волнует меня. Я не могу видеть, как этот город мало-помалу попадает в зависимость от самых бесчестных политиков... Ну все! Оставим это... Итак, я тебе должен двести сестерциев за этот акт, — подытожил он, протягивая папирус, который делал Актиноя свободным человеком. — Я принесу тебе всю сумму после полудня.Нотариус положил свою руку на руку молодого адвоката.— Не беспокойся об этом, Гонорий. Не надо об этом думать... Мы очень счастливы оказать услугу юристу, не предавшему своего клиента, попавшего в беду... — Он повернулся к клерку: — Лидий! Найди четырех свидетелей и проследи, чтобы этот акт зарегистрировали как можно быстрее! А ты, Гонорий, заходи к нам, когда будешь проходить мимо. Отрадно быть знакомым с таким человеком, как ты. Мы желаем тебе в сенате успеха, достойного тебя!— Спасибо, Присцилл! Ты — настоящий друг... Vale!Он вышел из конторы непринужденной походкой. Актиной ждал его, сидя на придорожной тумбе.— Через час, — сказал ему молодой человек, — тебе здесь выдадут акт об освобождении...— Спасибо, хозяин, — сказал привратник со слезами на глазах.Гонорий вынул из своего кармана пятьдесят сестерциев и вложил их в руку вольноотпущенника.— Возьми это, Актиной, и молись за меня богам. Возвращайся потом в банк, где служащий Симплиций представит тебя своему хозяину Диксио. Он скуп, поэтому проси у него самую маленькую плату. А если я вернусь в Рим и дела мои будут идти хорошо, я разыщу тебя, чтобы взять в свой дом...Актиной поцеловал руку своему благодетелю, который ушел от него с пустым животом и кошельком. Запах жареных пирожков, доносившийся из харчевен, расположенных вдоль настила для пешеходов, заставлял сжиматься его сердце и желудок.Он завернул за угол и заметил вывеску меблированных номеров Омитиллы. Ноги сами, по старой привычке, привели его к этому гнусному заведению. Он подошел к входу в дом, где висело объявление о супе с турецким горохом без мяса за один асс и с мясом за три асса. Эти супы, выдаваемые в кредит, долгое время были его каждодневным блюдом, причем он брал суп чаще за один, чем за три асса.Крутая лестница вела из харчевни к комнатам, расположенным на четырех этажах. На площадке второго этажа у толстой Омитиллы была своя конурка, в которой она сидела, как паук в своей паутине, и все жильцы должны были пройти мимо нее, чтобы попасть к себе в комнату. К тому же люк в полу позволял ей видеть или слышать все, что происходило под ней, в зале, где подавалась еда.Услышав запах супа с горохом, Гонорий не удержался. Он вошел и сел на деревянную скамейку перед хорошо знакомым керамическим прилавком.— С мясом! — приказал молодой человек, указывая на глиняную чашку, которую раб, занимающийся приготовлением супов и нечистый на руку, уже собирался наполнить, зачерпнув суп в котелке.Гонорий получил свою чашку и начал есть. Тут же с потолка раздался голос, который он хорошо знал и который принадлежал толстой содержательнице комнат.— Смотри-ка! — бросила она. — Гонорий, сын Кэдо...Послышался смех. Гонорий представил себе, как трясется живот у этой толстой женщины. Он ушел отсюда три месяца назад, бросив ей в лицо три или четыре серебряные монеты, которые представляли собой плату за чердачное помещение за несколько месяцев и за рагу, взятые в кредит.— Мой друг Гонорий! — вновь тот же голос. — Какая честь для нас! Таких супов, видимо, не готовят на кухнях дворца Менезия, и ты не смог удержаться...Тяжелые шаги содержательницы сопровождали ее шутки, заскрипели ступеньки лестницы, и вскоре показались толстенные ноги.Она была весела, накрашена, как мим из театра, и Гонорий заметил на ее полной груди золотое ожерелье, которого раньше не было. Остановившись перед последним маршем лестницы, она осмотрела жалкое одеяние адвоката.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183