— Приняли ли эфоры и старейшина решение о времени отправления?
— Суда отчалят в море с новой луной, я хочу, чтобы ты был вместе со мной, когда мы пойдем в поход. Я буду командовать объединенным флотом, который захватит остров Кипр. Это очень красивая земля, и мы должны получить контроль над ней; персидский флот не должен владеть ни одной базой в нашем море. Почему я думаю, что ты должен сопровождать меня? Потому что тебе нужно забыть события твоего прошлого и начать новую жизнь. Ты никогда не видел новые земли, прекрасные города, вещи, которые ты даже и не мечтал увидеть. Твои слуги позаботятся о твоем доме, пока тебя не будет.
— О моем доме? — пробормотал Клейдемос. — Я до сих пор не знаю, где мой дом. Я вообще больше ничего не знаю. Ночью я вижу сны из моей прошлой жизни, а когда я просыпаюсь, не могу узнать ничего из того, что окружает меня.
Павсаний снова свернул карту и убрал ее. Он подошел к Клейдемосу.
— Я понимаю, что ты чувствуешь. Мало людей имеют такую судьбу, как у тебя, и еще меньше людей сталкивались с такими трудными испытаниями. Но сейчас первая часть твоей жизни закончилась. Ты можешь сам распоряжаться временем, которое осталось у тебя, и построить новую жизнь, с помощью богов, и с помощью людей, которым известна твоя сила и твоя смелость. Жизнь предлагает не только одни страдания и несчастья; радость и удовольствие все еще могут стать твоими. Боги достаточно испытывали твое сердце; конечно, они приберегли для тебя и величественное будущее, и я также верю в тебя, Клейдемос, сын Аристарха.
***
Объединенная эскадра, в составе почти двухсот военных кораблей, вошла в воды Кипра однажды утром в начале лета. Клейдемос никогда не видел ничего подобного. Прошли все желудочные спазмы, тошнота и морская болезнь, возникшая у него во время морского путешествия из Гифеума к Кифере.
Ветер наполнял паруса величественных судов, выстроившихся в колонну, их бронзовые ростры разрезали море, пенящееся вокруг ярко окрашенных фигур на носу корабля.
Голубой штандарт взвился ввысь на флагманском корабле Павсания, когда он стал приближаться к берегу. Весла погрузились в море, и флот начал курсировать вдоль всего южного побережья острова со стороны порта, демонстрируя свои намерения.
Головная эскадра встала на якорь рано утром, под великолепным солнцем, не встречая никакого сопротивления; военные силы Великого царя уже успели к этому времени уйти. Финикийские суда из Тира и Сидона вернулись в свои собственные порты, явно стараясь выиграть время.
Павсаний остановился в прекрасном доме в городе Саламин, со множеством слуг.
Клейдемос проводил свое время на тренировочных площадках и в гимнастическом зале города, изучая технику боя под руководством опытных учителей. Доспехи гоплита были тяжелыми, казалось, что под их весом можно задохнуться; требовалась определенная практика, чтобы привыкнуть к ним. Однажды, когда он вытирался после бани, к нему подошел мальчик с очень густыми черными вьющимися волосами.
— Ты спартанец, господин? — с любопытством спросил он.
— Да. А ты кто?
— Меня зовут Лахгал. Я сириец. Мой хозяин владеет этой баней, меня он купил на рынке Угарита. Это прекрасный город, тебе доводилось бывать там?
— Нет, — ответил Клейдемос, улыбаясь, — нет, не доводилось. Впервые я покинул свою родную землю, это мое первое морское путешествие.
— Ты хочешь сказать, что ты даже не знаешь этот остров?
— Нет, не знаю, я не был нигде за пределами Саламина.
— Но тогда ты ничего не видел, господин! Остров великолепен. Здесь делают лучшее масло и самое пьянящее вино. Здесь растут гранатники, а сладкие финики, которые растут на пальмах, созревают в конце лета, В этих водах была рождена и богиня любви, которую вы, греки, называете Афродитой. Мы сирийцы называем ее Астартой.
— Вижу, что ты успел полюбить эту землю. Ты не скучаешь по дому?
— О, нет, господин, — сказал мальчик, вздрагивая. — Меня привезли сюда, когда я был совсем маленький. Должно быть, я стоил не очень дорого, но мой хозяин много выиграл. Я у него на побегушках, чищу и мою бани. Присматриваю за тем, чтобы девушки не воровали у него, когда ходят на рынок, или занимаются проституцией за его спиной, чтобы положить деньги в свой собственный карман. Он предоставляет мне большую свободу действий. Могу уходить и приходить, когда мне вздумается, конечно, после того, как выполню всю свою работу.
— Ну, — продолжал Клейдемос, повеселев, — не хочешь ли ты показать мне этот остров, который ты считаешь таким прекрасным? Думаешь, твой хозяин разрешит тебе показать мне здесь все?
— По правде сказать, господин, — сказал мальчик, несколько смущенный, — мой хозяин говорит, что не может хорошо вести дела с вами, спартанцами. Никто не хочет брать ваши отвратительные железные монеты. Афиняне значительно лучше; они расплачиваются хорошенькими серебряными монетами, украшенными изображением совы. Они пьют гораздо больше и любят развлекаться как с мальчиками, так и с девушками. Но ты мне нравишься, хотя ты и спартанец. Если я не нужен моему хозяину, то буду ждать тебя здесь завтра утром, на улице, перед дверью, когда прокричат первые петухи. У тебя есть конь?
— Нет, Лахгал, мне очень жаль. Но может быть, мне удастся взять одного из ослов у носильщиков; не думаю, что они нужны им сейчас, пока мы стоим здесь.
— Хорошо, — сказал мальчик. — Я бы предпочел коня, но сойдет и осел. До свидания!
Следующим утром, когда солнце только поднималось, они уже отправились в путешествие по прибрежной дороге, которая вела в город Пафос, где располагался храм Афродиты.
Дорога кружила по холмам, на которых росли оливковые деревья и стояли небольшие белые домики, то и дело спускаясь к морю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118