Затем позвал часового и отдал ему приказ.
Спустя недолгое время, Бритос и Агиас, его друг, оба при полном вооружении, явились в палатку командующего. Они застыли на месте, салютуя ему, и, по знаку Леонида, сели на скамью.
Царь заговорил:
— Проход потерян, и нам осталось жить всего несколько часов. Однако чрезвычайно важно, чтобы это послание получили старейшины, эфоры и царь Леотихид.
Он указал на пергаментный свиток на скамье.
— Дело это, как я сказал, чрезвычайной важности, и доверить его я могу только двум столь доблестным воинам, как вы. Вы способные и умные люди; вы сможете преодолеть все опасности, подстерегающие вас на пути в Спарту. Вы принадлежите криптии, и вы лучшие люди для этой миссии. Помните, послание должно быть вручено в руки эфоров только в присутствии царя Леотихида.
Бритос побледнел.
— Но, владыка, как ты можешь приказывать нам покинуть тебя в такой момент? Пожалуйста, дозволь мне сказать. Разве в любом случае Спарта не узнает, что Фермопилы сданы, сразу же, как только наши союзники будут дома? Мы пошли с тобой для того, чтобы никогда не покидать тебя.
Он надолго замолчал.
— Или, возможно… Возможно, мой отец Аристарх, ослепленный любовью ко мне…
Царь Леонид прервал его, вскакивая на ноги, и лицо его вспыхнуло от гнева.
— Как ты смеешь! — воскликнул он. — Как ты смеешь задевать честь отца? Он и не знает даже, что я вызвал тебя к себе. Я ничего не сказал ему, потому что я знаю, он будет возражать мне. Достаточно, вы получили точный приказ от своего царя: выполняйте! — Он сел, расправляя плащ на коленях.
Агиас поклонился, касаясь подбородком груди, отсалютовал царю и повернулся, чтобы уйти. Он увидел, что Бритос даже не шевельнулся.
— Владыка, — нашел в себе силы сказать Бритос, — владыка, есть хоть малейшая надежда, что ты сможешь изменить свое решение? Умоляю тебя послать с Агиасом кого-то другого. Мой отец умрет со всеми вместе, и я хочу быть рядом с ним в этот последний час.
Выражение на лице царя смягчилось, когда он подошел к юному воину, положил руку ему на плечо и сказал:
— Неужели ты действительно думаешь, что твой царь не подумал обо всем этом? Бритос, наша страна сможет выжить только в том случае, если ее сыновья подхватят дело отцов, которое они должны продолжать, не позволяя своим личным желаниям вставать на этом пути. Наш долг — оставаться здесь и умереть, если богам так угодно, а ваш долг — жить и доставить это послание по назначению. Возьми илота с собой. Твой отец рассказывал мне о нем, подчеркивая, какой он сильный и проворный, несмотря на его хромую ногу. Тебе он пригодится во время путешествия. Иди. Сейчас же. Если не уйдешь сейчас, то очень скоро будет поздно.
Оба юноши отсалютовали царю и покинули палатку.
Немного позднее, приказав Талосу привести двух коней и мула, они были готовы отправиться в путь. Аристарх подсознательно чувствовал, что происходит что-то важное, и заторопился из центра лагеря, где он отдавал приказы спартанскому и феспийскому подразделениям.
— Царь откомандировал нас в Спарту доставить послание, — сообщил ему Бритос. — Я никак не смог разубедить его. Покидаю тебя с болью в сердце, отец.
Аристарх наблюдал за сыном ясным взором.
— Если царь дал тебе такой приказ, то это значит, что он должен быть выполнен. Не беспокойся обо мне, сын, такую смерть может пожелать для себя любой воин. — Голос его слегка задрожал. — Передай своей матери, что до самой последней минуты Аристарх продолжал горячо любить ее.
Он взглянул на Талоса, ожидающего на своем муле неподалеку. Он пристально и напряженно смотрел на него, с отчаянной болью, как тогда, там, на равнине. Потом он надел свой шлем с гребнем и вернулся, чтобы занять место в строю.
Солнце поднялось уже высоко, когда царь Леонид вышел из своей палатки, волосы цвета меди были аккуратно собраны низко на затылке. Он надел шлем и принял копье и щит от илота, затем занял свое место на передовой линии правого крыла.
Аристарх уже давал указания различным подразделениям. Они пойдут в атаку сразу же и на открытом пространстве, чтобы нанести по возможности больший ущерб врагу.
На входе в горный проход вскоре появились персы. Царь Леонид дал сигнал, затрубили трубы. Монотонная и навязчивая музыка понеслась по долине; только мерный шаг персидской армии отдавался эхом в ущелье.
Царь Леонид поднял вверх свое копье, небольшая армия ринулась в свой последний бой.
Когда армии противников почти сошлись друг с другом, спартиаты опустили свои копья ниже и бились яростно. Царь, продвигающийся вперед, как неистовая стихийная сила самой природы, безжалостно истреблял всякого, кто стоял на его пути. Щит, украшенный драконом, барьер из бронзы против накатывающихся враждебных волн, всякий раз поднимался около него, когда персы старались достать его ударами своего оружия.
За щитом, возвышаясь над вражескими ордами, был Аристарх, наносящий режущие удары налево и направо.
Каждый раз, когда персы старались окружить их, греки бегом возвращались к узкому проходу и затем, внезапно разворачиваясь, атаковали снова и снова с бешеной силой, словно наполняясь каким-то неиссякаемым приливом неведомой энергии.
Со своего трона Ксеркс наблюдал за театром военных действий, бледнея и нервничая. Также наблюдал и Демарат, челюсти его были сжаты, взгляд — безнадежно отчаянный.
Эта невероятная карусель продолжалась раз за разом; персы не могли справиться с быстрыми и внезапными передвижениями маленькой армии. Но, хотя и медленно, энергия спартанцев стала ослабевать, их темп замедлился, они были почти похоронены ордой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118