– Обвиняемый Лудис Трей, – спокойным голосом сказал Артур Лидум, – вы обвиняетесь в измене Советской Родине и в совершении террористических актов против мирных советских граждан. Суду известны многие факты, характеризующие вас как активного пособника немецких оккупантов и врага советского народа. Как вы можете объяснить суду ваши действия? Говорите, Лудис Трей.
Лудис повертел головой, вытянув шею, будто воротник сразу стал ему узок, и, посмотрев на Артура, начал говорить.
– Я не знаю… кто-нибудь оклеветал меня. В политику никогда не вмешивался и вообще в таких вещах ничего не понимаю.
– Когда вы лезли на дерево снимать красный флаг, разве это не было действием политического характера? – прервал его Артур. – И когда в конце тысяча девятьсот тридцать девятого года уехали к Маннергейму воевать против Советского Союза, разве это не была политика?
– Но тогда я еще не был советским гражданином…
– Нам это известно, и не за то мы судим вас сегодня.
– Ну вот и все, – сказал Лудис. – Больше никаких ошибок в своей жизни не знаю. О террористических актах вам налгали. Разве кто-нибудь из вас видел, чтобы я сделал что-нибудь подобное?
– Значит, вы отрицаете?
– Отрицаю целиком.
– Будут ли у членов суда вопросы к обвиняемому? – спросил Артур.
– Вопросов нет, – ответили члены суда.
– Уведите обвиняемого за те деревья и приведите второго обвиняемого, – сказал Артур.
Партизаны увели Лудиса. Через минуту его место на поляне занял Бруно Пацеплис. Злобно и хищно, как волк, смотрел он на судей-партизан.
– Обвиняемый Бруно Пацеплис, – начал Артур, – вы обвиняетесь в тяжких преступлениях против Советской власти и в массовых убийствах советских граждан. Какие объяснения вы можете дать суду?
– По какому праву вы меня допрашиваете? В этой стране действуют законы великой Германии, и я отвечаю только перед ними.
– Здесь не «великая Германия», а советская земля, и советские законы не перестанут действовать ни на один день. Говорите.
Бруно пожал плечами и вызывающе усмехнулся.
– Все ваши обвинения я отвергаю как необоснованные. Нет надобности отвечать на выдумки чьей-то больной фантазии.
– Разве имя Людвига Трея вам не знакомо? Между прочим, скоро вы его увидите. С ним мы уже беседовали. Что вы знаете о нем?
– Трей – человек ограниченный и большой руки подлец. Пьянствовать, убивать – вот и все, что он умеет. Если вы считаете свидетелем Трея, могу наперед заявить, что он готов оболгать родного отца, если это будет ему выгодно. Лучше спросили бы его, сколько советских активистов он убил своими руками.
– Сколько советских людей убил, по вашему подсчету, Трей? – спросил Артур.
– Не меньше двухсот, – без запинки ответил Бруно.
– Свинья! – раздался из-за ближних елок крик Лудиса. – Так ты помогаешь своему товарищу? Расскажи-ка лучше, Брунит, как ты выламывал золотые зубы у евреев, сколько детей убил прикладом, сколько изнасиловал женщин? Чего стыдишься – выкладывай!
Бруно побледнел и сгорбился.
Артур кивнул партизанам, и Лудиса Трея снова вывели на полянку. Оба командира карательных команд, шипя по-змеиному, с ненавистью смотрели друг на друга; если бы партизаны их не удерживали, они сцепились бы.
Минут десять Артур не мог задать ни одного вопроса. Стараясь перекричать друг друга, оба негодяя рассказывали один про другого такие вещи, что партизаны, слушая их, не могли спокойно устоять на месте. Казалось, встретились два смертельных врага, а всего два дня тому назад Бруно Пацеплис и Лудис Трей еще пьянствовали вместе и наперебой хвастались своими подлостями.
В пылу взаимных обвинений они выболтали ценные сведения, назвали имена еще невыявленных пособников немцев. Артур быстро записывал в блокнот. Кроме Рейниса Тауриня, о черных списках которого партизаны уже знали, Лудис и Бруно назвали и владельца кирпичного завода, руки которого были обагрены кровью невинных людей.
– Будут ли у членов суда вопросы? – спросил Артур и окинул взглядом группу партизан.
– Все ясно! – отозвались они. – Нечего тянуть. Выносите скорее приговор. Земле тяжело носить таких выродков.
Через несколько минут Артур прочел приговор: «Именем советского народа суд приговорил обоих обвиняемых к высшей мере наказания – смертной казни через повешение. Приговор привести в исполнение немедленно».
Тут произошло нечто невообразимое: поняв, что настал его последний час, Лудис упал к ногам Артура и молил пощадить его, обещая заплатить любую цену, какую потребуют.
– Если хотите, я заведу в западню и отдам в ваши Руки всю свою карательную команду, – делайте с ней, что хотите! Доставлю сколько хотите оружия!.. Уничтожу по одному всех гестаповских чиновников уезда. Я поеду в Ригу и застрелю генерала полиции и самого шефа гестапо или генерала Данкера. А чтобы у вас не было сомнения, разрешите мне сейчас своими руками удавить эту змею, проклятого фашиста Бруно Пацеплиса, – я сделаю это на ваших глазах. Разрешите только, прошу вас…
– Товарищ командир, разрешите мне расправиться с Бруно Пацеплисом! – послышался голос одного партизана. – Он убил мою сестру.
– А Лудиса Трея разрешите уничтожить мне! – попросил другой. – Он убил всю мою семью.
– Пусть так и будет, – согласился Артур.
Когда партизаны повели осужденных в чащу, Бруно в последний раз выпрямился и обратился к Артуру:
– Я офицер. Нельзя ли вместо петли… пулю?
– Нельзя… – ответил Артур. – Вы не офицер, а обыкновенный палач и убийца. Пуля пригодится для другого негодяя…
– Дружок, милый, неужели не помилуешь меня? – вопил Лудис, но Артур не слушал его.
И свершилось то, чего требовала высшая справедливость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214