Она долго и пристально разглядывала чужого мальчишку, дрожавшего на телеге – не то от холода, не то от страха. Лицо Айвара было мокрое и синее; он съежился и казался меньше и тщедушнее.
– Куда нам такого заморыша… – заговорила хозяйка суровым голосом. – Разве там поздоровее детей не было?
– Он совсем не такой заморыш, – пробасил в ответ Коцинь и с оханьем стал выбираться из телеги. Его сапоги по щиколотку погрузились в липкую грязь. – Ну, молодчик, давай слезать. Иди в избу, согрейся и покажись другим.
Он снял мальчугана с телеги и опустил на землю у самого порога, затем подал знак старшему, тринадцатилетнему сыну Мике:
– Поди распряги лошадь…
Недовольный Мика пробормотал что-то, но долго мешкать не стал. Босыми ногами он полез в грязь и взялся за вожжи:
– Ну, трогай, дохлятина!
Через минуту Айвар оказался в узкой полутемной комнате с таким низким потолком, что взрослым приходилось наклонять головы. Угол разбитого стекла в маленьком оконце был заткнут тряпкой, и с подоконника на некрашеный грязный пол стекала вода. В комнате пахло плесенью и дымом. В одном углу была печь с широкой лежанкой, по которой бегало множество прусаков. У стены стояла старая кровать с высокими бортами, походившая на ящик. На ней сразу же устроился вошедший в комнату отец хозяина – старый Коцинь, высокий, плечистый старик с длинной седой бородой и огромными костлявыми руками. У наружной стены стоял широкий топчан, на полу лежала солома и разбросанные в беспорядке одеяла, простыни из мешковины и несколько подушек в липких, грязных наволочках.
Хозяйка сняла с Айвара пальтишко. Ее взгляд скользнул по одежде мальчугана. Потом она развязала узелок с его вещами и все осмотрела у окна.
– И все это к нему в придачу? – спросила она у мужа.
– Все до нитки и еще пятнадцать латов в месяц, – поспешил пояснить Коцинь. – На меньшее я не согласился. Зимой эти пятнадцать латов будут нам хорошим подспорьем.
– Подспорьем… – мрачно повторила жена и засмеялась сердито, без улыбки. – Сам пропьешь. Моим глазам их не видать.
– Чего выдумываешь… – пробормотал Коцинь. – Если хочешь, можешь сама ходить в волостное правление за этой доплатой.
– А ты думал, что я тебя пущу! – решительно заявила Коциниене. – Тогда лучше сразу вези мальчишку обратно. Пусть волость девает его куда хочет.
Она подозвала младших детей – семилетнего Карлушку и пятилетнюю Мирдзу – и примерила им одежду Айвара.
– Все как будто сшито на Мирдзу, – решила она. – Карлушке тесновато, но можно выпустить складки, а внизу чем-нибудь надставить.
Всю одежду и обувь Айвара тотчас же распределили между хозяйскими детьми, а вместо нее мальчик получил старые отрепья, которые ему были велики.
– Обойдется, – сказала хозяйка. – Не барчук, на бал не ходить. Если наши дети обходились, этот тоже не умрет.
– Правильно, старуха, – поддакнул Коцинь. – Никто не может требовать, чтобы мы за пятнадцать латов в месяц наряжали его, как барчука.
Обедала хозяйская чета вместе со старым Коцинем в другой комнате, после этого к столу допускались дети. Айвар почти ни к чему не прикоснулся, он был слишком подавлен и расстроен, чтобы думать о еде.
Вечером его вместе с другими детьми уложили спать на широкий топчан, но он долго не мог заснуть. Мальчики баловались, брыкались и дразнили девочек, пока не вывели из себя старого Коциня. Он встал, схватил вожжи и начал стегать по спинам шалунов:
– Вы перестанете? Грызутся, как собаки! Вот спущу с вас шкуру!
После этого наступила тишина. Дети один за другим уснули. Не спали только Айвар да старый Коцинь, у которого ломило кости. Мальчуган прислушивался, как старик со стоном поворачивался с боку на бок и по временам раскачивал больную ногу. Таинственная темнота незнакомой комнаты казалась Айвару угрожающей. Дождь стучал в оконце, а с потолка на спящих падали прусаки и кусали так больно, что дети во сне вздрагивали и стонали.
«Может, теперь скоро приедет отец? – думал Айвар. – И тогда он возьмет меня отсюда». Ему хотелось, чтобы отец скорее явился сюда, – можно будет к нему приласкаться, рассказать обо всем, что он видел и слышал за это время. Тогда не надо будет бояться чужих людей, – они не сделают ему ничего плохого, если огец будет с ним… Он думал об этом большом, счастливом событии, и его сердечко, ободренное надеждами, начинало усиленно биться. Но стоило лежащим рядом детям застонать во сне или коснуться локтем Айвара, как он возвращался к действительности. Все надежды рушились, были только темень, страх и много чужих людей, которые его не любили. Свернувшись калачиком и спрятав голову под тонкое грязное одеяло, он долго плакал, содрогаясь всем телом от сдерживаемых рыданий. Никто не слышал его плача, никто не пришел утешить…
В жизни Айвара настала самая мрачная пора. Суровая пора – без солнца, без дружбы, без ласки. За стол его, правда, сажали вместе с хозяйскими детьми, но Коциниене между завтраком и обедом старалась сунуть своим то кусочек хлеба с творогом, то кружку простокваши. Айвар ел только за столом, поэтому он всегда чувствовал голод. В этом, впрочем, он не был одинок: пастуший пес Дуксис жил тоже впроголодь, довольствуясь только тем, что находил в помойной яме и что удавалось стащить у свиней. Когда хозяйка ставила в углу кухни котел с мелкой картошкой и рубленой кормовой свеклой, Дуксис подбирался к котлу и пожирал горячие овощи. Если его застигали на месте преступления, порка была обеспечена.
Дети Коциня любили дразнить и пугать Айвара.
– Мой папа купил тебя за деньги, – объявлял Карлушка. – Он может с тобой делать все, что захочет, как с Дуксисом или старой лошадью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214