его друг, гвардии старший лейтенант Айвар Тауринь, стоя с обнаженной головой у небольшого обелиска, где был похоронен Юрис, поклялся жестоко отомстить врагу.
До Латвии было недалеко. Может, там, у границ Латгалии, уже слышали канонаду советской артиллерии. Муки и вздохи подъяремных народов ветер проносил над полями и лесами, навстречу армии-освободительнице.
«Потерпите еще немножко… – думали советские воины. – Мы подходим, скоро придем – взойдет и для вас, дорогие братья, солнце нового утра свободы!»
4
Удивительно погожим было то лето. Снежно-белые острова облаков отражались в голубых озерах Латгалии. Шумели нивы, приветствуя освободителей, но им некогда было остановиться и слушать скорбную песнь родной земли. Загоревшие, запыленные на латгальских дорогах, спешили они дальше на запад – к Риге, к синему морю, ни на миг не давая передышки врагу. По краям дорог лежали трупы гитлеровцев. Разбитые танки виднелись рядом с застрявшими в трясинах орудиями артиллерийских батарей. Во всех канавах валялись сожженные автомашины и брошенные повозки. На пригорках дымились остатки сгоревших построек, а от горького дыма у бойцов слезились глаза. Развалины взорванных мостов лежали в воде, мешая речкам свободно нестись к Даугаве, а ночью на западном крае небосвода ширилось пурпурное зарево пожаров, вздымаясь к самому небу и принося весть о новых преступлениях врага, которого сейчас по всем дорогам гнали из Советской страны.
– Все еще ему, проклятому, не довольно… – стискивая зубы, говорили латышские стрелки. – Еще не захлебнулся от крови и разрушения…
– Захлебнется, изверг, не тревожьтесь! – отвечали им русские товарищи. – Дадим ему напиться его собственной крови, дойдем до самого Берлина, а если понадобится, то и дальше.
Видимое глазом было ничто в сравнении с тем, что рассказали советским воинам жители освобожденных областей. Люди вначале боялись выходить из лесных чащ, куда спрятались, чтобы враг не угнал их на запад. С ними приходилось разговаривать, как с перепуганными детьми: они долго не хотели верить, что пришедшие – их друзья. А потом завязывались дружеские разговоры, и простые, безыскусственные слова рисовали картину пережитых унижений и ужасов. Во всей Латвии почти не было дома, где враг не убил бы человека. Не было очага, который не был бы ограблен.
Полковник Виноградов спрашивал своего заместителя по политработе, подполковника Лидума:
– Где твой дом, Ян Петрович? Скоро ли мы дойдем до него? Ты не забудь мне показать.
И Лидум отвечал:
– Нечего мне показывать тебе, Кирилл Степанович… Моего дома нет нигде. Зато вся страна моя и я всюду у себя дома. Все разрушенное и разоренное, все спасенное и целое – все мое.
С приближением Красной Армии изо всех лесов выходили навстречу отряды партизан; кто был способен носить оружие, вступал в строй и продолжал борьбу с врагом в регулярных частях; старшее поколение и подростки расходились по домам, чтобы под руководством советской власти восстанавливать разрушенное и строить новую жизнь. И хотя огненный вал фронта уже перекатился через рубежи Родины и советские войска шагали по земле врага, война не закончилась. Много еще горячих боев впереди, много крови еще придется пролить, пока враг не будет поставлен на колени, но уже и теперь каждому человеку было ясно, что в этой страшной войне победил советский народ. И когда 13 октября 1944 года в столице Родины прозвучал салют победы в честь освободителей столицы Советской Латвии – седой Риги, все люди Латвии с чувством благодарности и глубокой любви обратились к народу, спасителю от гибели, принесшему им свободу и счастье, к Красной Армии, которая продолжала неуклонное движение к окончательной победе над врагом.
Конец первой части

Часть вторая
Глава первая
1
Ян Лидум демобилизовался летом 1945 года. Получив документы и сердечно распрощавшись с боевыми товарищами, он снял с мундира подполковничьи погоны и пошел в ЦК Коммунистической партии Латвии договариваться о дальнейшей работе.
Яна принял один из секретарей Центрального Комитета, с которым ему не раз приходилось встречаться во время войны, поэтому сразу же завязался непринужденный, простой разговор, как обычно бывает между старыми знакомыми.
– Как видишь, товарищ секретарь, я стал безработным, – сказал Лидум. – Такое положение мне не по вкусу, хочу просить помощи и совета, как скорее с ним покончить.
– Придется помочь старому другу, – улыбнулся секретарь. – А каковы твои соображения?
– У меня только одно соображение: работать. И чем скорее, тем лучше. Пойду, куда пошлет партия. Чувствую себя достаточно сильным, чтобы взяться за трудную работу.
– А как же с отдыхом? Если мне память не изменяет, то до войны ты тоже не был в отпуске, а потом все эти трудные годы… Как, товарищ Лидум, если мы тебе дадим путевку на юг или в Кемери? Отдохни немножко, полечи кости, а потом со свежими силами навалишься на работу.
– Это мы отложим на будущее, когда все войдет в норму, – сказал Лидум. – Куда это годится? Все мои старые товарищи будут работать, восстанавливать разрушенное хозяйство, укреплять Советскую власть, а я буду греть спину на южном солнышке или плескаться в серных водах Кемери? Нет, товарищ секретарь, мне это не подходит.
– Ну что же, придется пойти тебе навстречу, – снова улыбнулся секретарь. – До войны ты работал в Н-ском уезде первым секретарем. Там уже работает один из бывших командиров партизан. Работает хорошо – нет смысла его тревожить.
– Пусть работает, зачем его тревожить.
Секретарь помолчал, что-то обдумывая, потом, посмотрев на Лидума, сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214