ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Он достал из вещевого мешка печенье, бутылку портвейна и выложил свой пай.
Да, он действительно снова вернулся домой. Товарищи встретили его как родного, близкого. Нигде он не чувствовал себя так хорошо, как среди них.
…Новый участок фронта был очень однообразен и тяжел для позиционной войны: открытая, хорошо просматриваемая равнина с разбросанным кое-где мелким кустарником и редкими небольшими холмиками. Каждая такая высотка в местных условиях имела большое значение и представляла как бы маленькую крепость, вокруг которой завязывались ожесточенные бои. Артиллеристы с трудом находили ориентиры, разведчикам чаще обычного приходилось поглядывать на компас.
Как-то ночью, когда Айвар уже успел ознакомиться с окружающей обстановкой и людьми, полк подполковника Виноградова сменил отходящий на отдых полк и занял передовые позиции. Рота Айвара стояла теперь на самом правом фланге полка и соприкасалась с левым флангом другого полка. Впереди, метрах в трехстах, находилась небольшая сильно укрепленная высотка, занятая немцами. Подходы к высотке были защищены проволочными заграждениями и спиралями Бруно.
Как кроты, зарылись стрелки в землю, наблюдая и изучая расположение противника, и про себя думали: «Как было бы хорошо, если бы высотки заняли мы…» То же самое думали командиры, командование полка и дивизии.
Когда рота разместилась на своих позициях, политрук роты Пакалн – мужчина лет пятидесяти, работавший до войны парторгом одного рижского завода, – разыскал в окопах Айвара и начал с ним разговор, о котором думал с момента возвращения Айвара на фронт.
– Товарищ Тауринь, теперь ты уже бывалый воин, награжденный орденом… Пролил кровь за Родину. Не пришла ли пора подумать о вступлении в партию?
Айвар смутился и долго медлил с ответом. Предложение Пакална застигло его врасплох. Партия… стать членом партии… Ведь это было высшее доверие, оказываемое человеку, но в его жизни не должно быть темных пятен, ничего такого, что приходилось бы скрывать от других.
– Но вы еще так мало меня знаете, – ответил Айвар. – Что это – десять месяцев…
– Зато какие месяцы, Тауринь! За эти десять месяцев была возможность сотни раз убедиться, что представляет каждый из нас. Готовность отдать жизнь за Советскую Родину – какое доказательство преданности может быть убедительнее этого!
Айвар, немного подумав, сказал:
– Сегодня я еще ничего не отвечу. Мне хочется… мне обязательно надо поговорить по этому вопросу с одним очень близким человеком.
– Поговори.
Человек, с которым Айвар хотел посоветоваться, был Ян Лидум. Надо было рассказать ему все, ничего не скрывая. Пока отец не узнает всей правды и не выскажет своего мнения, до тех пор Айвар не хотел рассказывать ни одному человеку о своем запутанном прошлом.
В условиях боевой обстановки Айвар не мог ни на минуту оставить позиции своей роты, поэтому встретить военкома полка было трудно. Правда, Лидум ежедневно появлялся в батальонах и ротах, иногда заходил к Айвару, но разве в таких условиях, когда ни на секунду нельзя спускать глаз с коварного врага, можно было думать о серьезном разговоре с отцом? Для такой беседы нужно было подходящее место. И Айвар ждал, когда роту отведут на короткий отдых во второй эшелон.
Это были жаркие дни и ночи сплошных тревог. Враг ежедневно обстреливал позиции полка минами и артиллерийскими снарядами, бомбил с воздуха и несколько раз переходил в наступление, пытаясь вклиниться в нашу линию обороны, и почти всегда главная тяжесть удара падала на небольшой сектор, обороняемый ротой Айвара. За неделю им пришлось перенести три массированных налета авиации и несколько ураганных шквалов артиллерийского огня. Но враг ничего не добился.
Однажды ночью роту Айвара Тауриня сменила рота первого батальона, а второй батальон на несколько дней перевели в дивизионный резерв – на отдых.
2
В ясный августовский день на узкой тропе посреди ольшаника произошло то, о чем так страстно мечтал Айвар. Возвращаясь из батальонного штаба в расположение своей роты, он встретил Анну. Увидев внезапно в нескольких шагах от себя загорелого плечистого лейтенанта в стальной каске, Анна не узнала его и сошла с тропинки, уступая дорогу. Но лейтенант не торопился пройти мимо, он остановился и, взволнованно улыбаясь, смотрел на Анну.
– Добрый день, Анна… Разве не узнаете больше старых соседей?
Анна долго вглядывалась в смуглое лицо парня, словно не веря своим глазам, а потом пробормотала:
– Айвар Тауринь… вы тоже здесь?
– Как видите… – сказал Айвар. – Разве это так невероятно?
Робко и неловко пожали они друг другу руки и в первую минуту не знали, о чем говорить, куда глядеть.
– Это было трудно предвидеть… – сказала наконец Анна, отвечая на вопрос Айвара. – Я думала, вы остались у немцев. Где ваши родители?… Не эвакуировались?
– Таурини? Нет, им даже в голову не могла прийти такая мысль. В сущности говоря, они и не знают, что я ушел вместе с Красной Армией. Думают неизвестно что. Ну и пусть… какое мне дело!
– Как же это? Вас так мало беспокоит, что думают ваши родители?
– А вы о своих много думаете?
Анна посмотрела на Айвара и невольно улыбнулась:
– Мои родители – дело другое. У нас уже давно… не было согласия. Но скажите, почему вы не остались в Ургах? Вас-то гитлеровцы не тронули бы.
– А вы, Анна, остались бы дома, если бы определенно знали, что гитлеровцы вас не тронут?
– Ни в коем случае!
– Почему?
– Потому что не могу представить себе жизнь под их ярмом… Потому что я должна быть вместе с моими товарищами и бороться с захватчиками!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
Да, он действительно снова вернулся домой. Товарищи встретили его как родного, близкого. Нигде он не чувствовал себя так хорошо, как среди них.
…Новый участок фронта был очень однообразен и тяжел для позиционной войны: открытая, хорошо просматриваемая равнина с разбросанным кое-где мелким кустарником и редкими небольшими холмиками. Каждая такая высотка в местных условиях имела большое значение и представляла как бы маленькую крепость, вокруг которой завязывались ожесточенные бои. Артиллеристы с трудом находили ориентиры, разведчикам чаще обычного приходилось поглядывать на компас.
Как-то ночью, когда Айвар уже успел ознакомиться с окружающей обстановкой и людьми, полк подполковника Виноградова сменил отходящий на отдых полк и занял передовые позиции. Рота Айвара стояла теперь на самом правом фланге полка и соприкасалась с левым флангом другого полка. Впереди, метрах в трехстах, находилась небольшая сильно укрепленная высотка, занятая немцами. Подходы к высотке были защищены проволочными заграждениями и спиралями Бруно.
Как кроты, зарылись стрелки в землю, наблюдая и изучая расположение противника, и про себя думали: «Как было бы хорошо, если бы высотки заняли мы…» То же самое думали командиры, командование полка и дивизии.
Когда рота разместилась на своих позициях, политрук роты Пакалн – мужчина лет пятидесяти, работавший до войны парторгом одного рижского завода, – разыскал в окопах Айвара и начал с ним разговор, о котором думал с момента возвращения Айвара на фронт.
– Товарищ Тауринь, теперь ты уже бывалый воин, награжденный орденом… Пролил кровь за Родину. Не пришла ли пора подумать о вступлении в партию?
Айвар смутился и долго медлил с ответом. Предложение Пакална застигло его врасплох. Партия… стать членом партии… Ведь это было высшее доверие, оказываемое человеку, но в его жизни не должно быть темных пятен, ничего такого, что приходилось бы скрывать от других.
– Но вы еще так мало меня знаете, – ответил Айвар. – Что это – десять месяцев…
– Зато какие месяцы, Тауринь! За эти десять месяцев была возможность сотни раз убедиться, что представляет каждый из нас. Готовность отдать жизнь за Советскую Родину – какое доказательство преданности может быть убедительнее этого!
Айвар, немного подумав, сказал:
– Сегодня я еще ничего не отвечу. Мне хочется… мне обязательно надо поговорить по этому вопросу с одним очень близким человеком.
– Поговори.
Человек, с которым Айвар хотел посоветоваться, был Ян Лидум. Надо было рассказать ему все, ничего не скрывая. Пока отец не узнает всей правды и не выскажет своего мнения, до тех пор Айвар не хотел рассказывать ни одному человеку о своем запутанном прошлом.
В условиях боевой обстановки Айвар не мог ни на минуту оставить позиции своей роты, поэтому встретить военкома полка было трудно. Правда, Лидум ежедневно появлялся в батальонах и ротах, иногда заходил к Айвару, но разве в таких условиях, когда ни на секунду нельзя спускать глаз с коварного врага, можно было думать о серьезном разговоре с отцом? Для такой беседы нужно было подходящее место. И Айвар ждал, когда роту отведут на короткий отдых во второй эшелон.
Это были жаркие дни и ночи сплошных тревог. Враг ежедневно обстреливал позиции полка минами и артиллерийскими снарядами, бомбил с воздуха и несколько раз переходил в наступление, пытаясь вклиниться в нашу линию обороны, и почти всегда главная тяжесть удара падала на небольшой сектор, обороняемый ротой Айвара. За неделю им пришлось перенести три массированных налета авиации и несколько ураганных шквалов артиллерийского огня. Но враг ничего не добился.
Однажды ночью роту Айвара Тауриня сменила рота первого батальона, а второй батальон на несколько дней перевели в дивизионный резерв – на отдых.
2
В ясный августовский день на узкой тропе посреди ольшаника произошло то, о чем так страстно мечтал Айвар. Возвращаясь из батальонного штаба в расположение своей роты, он встретил Анну. Увидев внезапно в нескольких шагах от себя загорелого плечистого лейтенанта в стальной каске, Анна не узнала его и сошла с тропинки, уступая дорогу. Но лейтенант не торопился пройти мимо, он остановился и, взволнованно улыбаясь, смотрел на Анну.
– Добрый день, Анна… Разве не узнаете больше старых соседей?
Анна долго вглядывалась в смуглое лицо парня, словно не веря своим глазам, а потом пробормотала:
– Айвар Тауринь… вы тоже здесь?
– Как видите… – сказал Айвар. – Разве это так невероятно?
Робко и неловко пожали они друг другу руки и в первую минуту не знали, о чем говорить, куда глядеть.
– Это было трудно предвидеть… – сказала наконец Анна, отвечая на вопрос Айвара. – Я думала, вы остались у немцев. Где ваши родители?… Не эвакуировались?
– Таурини? Нет, им даже в голову не могла прийти такая мысль. В сущности говоря, они и не знают, что я ушел вместе с Красной Армией. Думают неизвестно что. Ну и пусть… какое мне дело!
– Как же это? Вас так мало беспокоит, что думают ваши родители?
– А вы о своих много думаете?
Анна посмотрела на Айвара и невольно улыбнулась:
– Мои родители – дело другое. У нас уже давно… не было согласия. Но скажите, почему вы не остались в Ургах? Вас-то гитлеровцы не тронули бы.
– А вы, Анна, остались бы дома, если бы определенно знали, что гитлеровцы вас не тронут?
– Ни в коем случае!
– Почему?
– Потому что не могу представить себе жизнь под их ярмом… Потому что я должна быть вместе с моими товарищами и бороться с захватчиками!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214