Скоро уже полгода, как его здесь нет.
— Вот как… — удивленно нараспев протянул капитан. — Значит, напрасно я завернул в эту проклятую дыру.
— Почему вы так думаете? — спросил Ако.
— Потому, что я, по расчетам Общества, должен был забрать на Ригонде по крайней мере пять тонн копры и разного другого добра, но теперь придется уезжать с пустыми руками.
— Я ведь сказал вам, что мистер Портер оставил меня своим заместителем, — продолжал Ако, спокойно глядя в кислое лицо моряка. — Я полагаю, что тонн пять копры у нас найдется… и еще кое-что интересующее вас.
— Вот как… — удивился капитан, — значит вы теперь торгуете с этими дикарями? Тогда давайте сюда свой товар.
— Позвольте узнать, какие товары прислало нам Общество? — осведомился Ако.
— Найдется все, что заказывал Портер. Бусы, зер* кальца, табак и мануфактура, несколько ящиков с на* питками.
— Насколько мне известно, Портер заказал также несколько топоров, пил и новые запасы патронов, — сказал Ако, хотя не имел ни малейшего понятия о том, что заказывал Портер. Он назвал эти вещи наудачу, зная, что на других островах они обыкновенно служили предметом обмена. — А что касается бус и зеркал, то старый запас еще не обменен и нам нет расчета держать на складе неходкий товар.
— Вот как… — снова подивился капитан. — Где это видано, чтобы дикари пренебрегали блестящими побрякушками?
— На Ригонде так обстоит дело.
Несколько часов продолжался обмен товарами.
Ако отдал капитану весь запас копры, приготовленный для обмена, довольно много сушеных плодов и несколько десятков жемчужин — не самых больших и красивых, а таких, которые стоило отдать за привезенные товары. Ако наотрез отказался принять дешевые стеклянные побрякушки, какими купцы имели обыкновение надувать островитян. Ни одного ящика напитков и табаку не позволил он оставить на своем складе. Четыре топора, три пилы и полдюжины мотыг казались ему куда более ценными, чем целый бочонок рома или полный бидон виски. Он не отказался и от металлической посуды, ножей и ложек, но был чрезвычайно привередлив в выборе мануфактуры и браЛ только самый добротный и красивый товар. Когда обмен был закончен, капитан Никольсон — так его звалн — прикинул в уме, что на этой сделке Южноморское торговое Общество хорошо если заработало каких-нибудь жалких тридцать процентов. Это уж не коммерция, а чистая благотворительность, и Общество делает глупость, держа на Ригонде такого агента. Надо будет потолковать об этом в Сиднее с кем-нибудь из директоров Общества. Такой агент, как Ако, мог в пару лет разорить своих шефов, а это были солидные шефы, настоящие миллионеры.
Ако думал несколько иначе. Ему казалось, что состоявшаяся коммерческая сделка была выгодной для обеих сторон и налицо всего лишь правильный, справедливый обмен.
Больше всего огорошил капитана Никольсона отказ Ако распить с ним бутылку виски. Другого такого торгового агента, вероятно, не было во всей Океании. В сердце старого морского волка закрались сомнения и подозрения — все ли тут в порядке. Может быть, он допустил ошибку, согласившись вести дело с этим темнокожим молодчиком? Исправлять что-либо теперь было уже поздно. Никольсон приказал поднять якорь и, воспользовавшись наступлением прилива, вышел в открытое море.
Его подозрения и опасения еще больше бы усилились, если бы он узнал, что, кроме изрядного запаса патронов, который он собственноручно передал Ако, темнокожий агент у него за спиной купил у матросов за несколько прекрасных жемчужин две совершенно новых винтовки. Но матросы были не лыком шиты и умели молчать об этом бизнесе.
Корабль привез Портеру несколько писем и целую кипу газет и журналов, которые уже успели устареть. Ако жадно читал их каждую свободную минуту. В них говорилось, что мировая война уже окончилась, а в России совершилась революция и во главе этой великой державы теперь стоит человек, которого угнетенные и обездоленные всех стран считают своим другом и вождем. Он борется против угнетателей и мракобесов всего мира, значит — он друг и вождь и племени Ако. Имя его ЛЕНИН. Издаваемая богачами газета писала о нем с превеликой злобой — они, как видно, очень боятся Ленина.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

1
В тот день в правлении Южноморского торгового Общества царило торжественное настроение. Тише обыкновенного сновали по длинным коридорам служащие; клерки, скинув сюртуки, вполголоса называли в телефонные трубки цифры и наименования товаров; стенографистки выглядели так, словно их выбранили, и будто под сурдинку мягко постукивали по клавиатурам пишущих машинок. Во всех десяти этажах здания правления чувствовалась необычная атмосфера сдержанности и тишины, а на третьем этаже, где находился зал заседаний правления Общества, седовласые швейцары, в расшитой галунами форменной одежде, предупреждающе прикладывали палец к губам, как только кто-нибудь показывался в коридорах или фойе.
— Тсс… — казалось, шептало все огромное здание, от которого протягивались незримые щупальца к самым отдаленным уголкам Океании, опутывая острова и архипелаги прочной, неразрывной паутиной сделок.
В зале заседаний в этот момент происходило очередное ежегодное собрание дирекции Общества. Генеральный директор Генри П. Кук делал сообщение остальным директорам о результатах деятельности Общества за истекший торговый год. Наступил самый важный момент в жизни Общества — дележ прибыли. Судя по оборотам и рыночной конъюнктуре, в этом году можно было ожидать рекордной прибыли. Столпы Общества поделят миллионы, построят новые корабли, воздвигнут новые дома;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106