Не боялся высказываться о таких делах, какие обсуждают только шепотом в темных углах. За эти писания опять чуть не попал на виселицу. Обошлось и на этот раз, но три дня у позорного столба Дефо простоял.
— Чем же он провинился? — полюбопытствовал Иван.
— Написал поэму «Чистопородный англичанин» и очень обидел тех, кто в годы гражданской войны и политических перемен разбогател и занял место древних фамилий. Сегодня эти новые дворяне кичатся деньгами и титулами, считают себя основой британской нации.
— Чем же все кончилось?
— За верность Дефо британской короне поручился спикер палаты общин парламента Роберт Гарлей. Ныне он министр двора и статс-секретарь. Нашлись деньги для издания «Обозрения», где Дефо стал полным хозяином. Газета идет нарасхват, пишет хлестко, народ ей верит. А еще он предложил создать особую службу для наблюдения за настроением жителей Англии и стал ее руководителем. Сейчас она имеет 60 отделений и действует по всей стране. Его газета и многочисленные письма читателей отличное прикрытие для такой службы. А теперь, как ты говоришь, он стал получать письма и от зарубежных читателей. Ведь имя торговца Брайана является одним из обозначений британской внешней разведки. Она находится под наблюдением статс-секретаря, который хотя и любит выпить, но имеет острый ум и умеет молчать. Его агенты обосновались во всех столицах и главных портах Европы. Он и Дефо не только связаны тайной работой, они еще страстные любители лошадей. Все это ты, Иван, должен знать. Тебе работать с такими начальниками.
— Как вам, Андрей Артамонович, все это удалось узнать?
— Учимся, Ваня. Это раньше наши послы при европейских дворах не знали как шагу ступить, бродили словно в темном лесу. Поэтому еще в Москве им давался строгий наказ, как себя вести. Чтобы переговоры вели осторожно, сами держались смирно и чужих обычаев не нарушали. Еще им напоминали, чтобы за столом у иноземного государя сидели вежливо и не упивались, речи вели разумные, не бесчестили бы царское имя. Конечно, в Посольском приказе были и такие мастера, как дьяк Андрей Щелкалов, боярин Афанасий Ордин-Нащокин или князь Василий Голицын. Они дела вели искусно, так что все иностранцы дивились их уму и тонкому обращению.
— Европейцев больше всего удивляет, что наши люди держатся скопом, с чужими боятся вступать в разговор. Словно сами недавно вышли из осажденной крепости.
— Так мало кто из наших знает иностранные языки и чужие обычаи. Вот при правительнице Софье случилось нашим послам заехать в Париж. Просили Францию заключить союз с Россией и Австрией, чтобы вместе воевать с турками. Того бояре посольские не ведали, что австрийский император французскому королю лютый враг, а с султаном французы издавна дружат и ведут прибыльную торговлю. Потом всех министров и придворных насмешили тем, что наивно вздумали свое предложение подкрепить ссылками на Евангелие. Это в тайных-то переговорах. Да еще начали в Париже торговать мехами, которые провезли через таможню беспошлинно как посольский груз. Кончилось это тем, что московских послов попросили немедленно покинуть Францию. Нам же в такое глупое положение никак нельзя попасть. Работаем по-новому, многое надо увидеть, понять, запомнить. В Россию донесения шлем по четыре раза в месяц!
— Что происходит дома? О войне со шведами говорят разное, упоминают о бунтах и мятежах. А уж газеты пишут такое, что тошно читать.
— Смел ты, Ваня. Такие вопросы задавать опасно, — Андрей Артамонович внимательно посмотрел на гостя. — Ну да Лондон не Москва, этот разговор Я сам начал.
Посол задумчиво шевелил угли в камине. Слышно было, как ветер завывает в трубе и дождь стучит в окно. Глухо пробили часы.
— Час поздний. Поужинаем, Ваня, — предложил Андрей Артамонович. — У нас разговор еще не кончен. После тебя проводят до гостиницы, а сейчас отведай русской еды. Наш повар, твой знакомый, из английской капусты такие кислые щи варит — язык проглотишь!
Глава 52
Слуга вошел бесшумно. Расставил блюда и приборы, разложил грибочки, икру, осетрину, мясное. В центре стола поставил блюдо с расстегаями, в глубокие тарелки налил щей.
— Отведай нашей ржаной, которую теперь «царской мадерой» величают. В Санкт-Петербурге ее бесплатно каждый день выдают плотникам, каменщикам, солдатам и матросам, чтобы пили и не болели, — посол наполнил пузатые чарочки из квадратного штофа зеленого стекла. На его боках изображены широкогрудые двуглавые орлы, грозно зыркающие по сторонам. — За здоровье нашего государя Петра Алексеевича!
Иван встал, перекрестился, поклонился хозяину. Выпил чарку за единый вздох, а не в прихлеб, по-куриному. По старинному обычаю повернул ее вверх дном, показал, что ничего не оставил и здравицу за высочайшее имя пил с открытым сердцем.
Андрей Артамонович удовлетворенно кивнул, начал потчевать гостя. Московский застольный обычай был соблюден по старине.
— Верно говоришь, Иван, — здешним газетам и всяким печатным листам верить нельзя. Пишут они больше о своем, о торговле и войне. Хотя война у них идет от травы и до травы. Генералы людей и лошадей берегут. В холодное время солдаты сидят по домам горожан и крестьян, пьют вино и гоняются за женщинами, а в поход выходят только в апреле. О российских делах пишут непочтительно и похабно, как о любопытных диковинках, что происходят у непросвещенных дикарей. В прошлом году у нас с этим мистером Дефо вышла целая история… Да ты кушай. Вот балычка возьми.
— Благодарствую. А что случилось?
— Мы понимаем, что в Англии свои законы и на чужой роток не накинешь платок. Понимаем и то, что англичан заботит только торговля на Балтике, а на нашу войну со шведами они глядят, как на петушиный бой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161