Все, вне зависимости от знания языка, хором пели старинный голландский псалом — «Мы собрались все вместе, чтобы возблагодарить Тебя, Господи!» После этого он читал что-нибудь из Библии, и все расходились по работам. Но в хорошую погоду, когда на «Сирене» было все в порядке и какое-то время можно было передохнуть, капитан говорил проповедь.
Звучала она занятно, хотя те немногочисленные матросы, в душах которых еще сохранились остатки веры, только сокрушенно вздыхали и опускали глаза.
— Судно это наш Бог и отец! — громко вещал капитан и указывал пальцем на самую вершину грот-мачты. — Оно имеет душу, и его нельзя обмануть. Оно не прощает глупости и невежества, жестоко наказывает ленивых! Каждое судно имеет свой собственный характер, достоинства и слабости. Среди них есть упрямые и злопамятные, добрые и терпеливые… Боцман, прикажи сменить и простирать чехол на баркасе!.. Своему судну, как собственной жене, вы должны отдавать все внимание и заботу. И хранить верность, даже если вы и путаетесь с девками в портовых притонах. Настоящий моряк навечно обручен со своим судном или боевым кораблем и поэтому всегда носит изображение якоря. Он наш спаситель и опора и также свят, как обручальное кольцо. Знаю, что некоторые из вас давно пропили эти кольца. За этот грех ответите перед Богом! Но вчера я слышал, как кто-то произнес: «Судно бросило якорь»! Это кощунство! Запомните, — судно ставят на якорь! Если кто-нибудь еще раз «бросит» якорь, я немедленно выброшу его в ближайшем порту и заплачу компании из своего кармана все расходы за простой судна! Рулевой, возьми вправо. Уступим путь фрегату — эти военные всегда куда-то спешат.
Дни проходили за днями, недели за неделями. Но для Ивана время летело быстро. Не всегда он был сыт и почти никогда не высыпался, постоянно терпел холод, сырость, вонь и другие неудобства. Однако не растерялся, не упал духом и упорно добивался своего — осваивал новую работу. Все чаще ловил одобрительные взгляды боцмана и плотника, с которым успел побывать во всех внутренних помещениях судна, где ощупал чуть ли не каждый брус в его корпусе. Порой Ивану казалось, что он оказался в чудесном дворце из бабушкиной сказки, где каждый день, за каждой дверью поджидало что-то новое и интересное. И все чаще ему приходило на ум, что хватит сил для того, чтобы выжить среди «немцев», освоить незнакомое морское ремесло, узнать чужие обычаи и оказаться не хуже этих, таких грозных и могучих на первый взгляд, иностранцев. От таких мыслей радостно билось сердце, и не пугали никакие трудности.
Глава 11
Зимовали в немецком порту Любек. Вместе с другими судами встали на реке Траве, широкой дугой огибавшей холм, на котором возвышались массивные крепостные стены. За ними поднимались острые шпили церквей и черепичные крыши домов. Облицованные каменными плитками набережные, огромные склады, широкие каналы, уходившие от морского берега к дальним городам, и многочисленные лавки, гостиницы и погребки — все это говорило о богатстве и славе города. Недаром, в недалеком прошлом Любек называли «жемчужиной Ганзы», союза немецких городов, который веками держал в руках почти всю морскую торговлю на севере и западе Европы.
— Теперь от прежних лет осталось одна слава, — вздохнул Старик Вилли. Вместе с Иваном они шли по главной городской улице, на которой половина лавок была закрыта. — Лет тридцать назад я сюда попал в первый раз, так у прилавков было не протолкнуться! А сегодня по-настоящему торгуют только голландцы и англичане, их суда ходят во все страны мира. Любек уже перестал быть «немецкими воротами на Балтике», как его раньше все называли. Все из-за шведов! Они хозяйничают на водных путях от Ладоги до Северного моря, в их руках Померания, Бремен, Лифляндия. Да еще хотят захватить Датские проливы и закрыть чужим судам вход на Балтийское море!
Иван не очень внимательно слушал ворчание старика, с интересом осматривал незнакомый город, в котором предстояло обитать до весны. Вся команда «Сирены» получила расчет, и на зиму на судне должны были находиться только двое — Иван и Старик Вилли. Зимовать в Любеке остался и маленький капитан. Ему компания приказала наблюдать за своими судами, оказавшимися в этом порту из-за того, что баржи с грузами застряли в замерзших каналах. Ранней весной надо было обеспечить их погрузку и выход в море.
Еще до этого капитан вызвал Ивана в свою каюту и выложил перед ним какую-то бумагу и небольшую стопку монет.
— Вот твое жалование и паспорт на имя Иоганна Циммермана, — сказал он. — Ты отлично поработал и можешь быть свободным. Многие моряки отправляются в Гамбург, там можно весело провести Рождество, а потом наняться на суда, которые уходят в дальние страны за океан. На них работа более трудная и опасная, но и оплата выше. Ты же отплавал только одну навигацию, поэтому платить будут мало, а эти деньги быстро истратишь и наделаешь долгов.
— Хотел домой вернуться. Там родные ждут, не дождутся. Мать, верно, все глаза выплакала… Когда в Данциге стояли, я им письмо написал, знакомые новгородские купцы обещали передать.
— Сейчас у вас в Московии творятся страшные дела. Царь Петр свою поездку по Европе внезапно прервал и помчался в Москву. Оказалось, что некоторые вельможи устроили заговор, решили его свергнуть и посадить на престол царевну Софью, его сестру. Целые полки стрелецкого войска взбунтовались и их расстреливали из пушек. Теперь, как пишут газеты в Гамбурге, а они получают достоверные сообщения и их статьям верят даже на бирже Амстердама, на Москве идут казни. Царь лично рубит головы изменникам на столичных площадях, а на стенах Кремля висят повешенные стрельцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161