О нашей тайной встрече не рассказывай никому. Для всех ты будешь египтянином по имени Альхаджи Муса. Во дворце и в частных беседах подтвердишь предостережение негуса об угрозе иностранного вторжения, но молчи о подробностях, которые сейчас сообщил мне. Понял?
— Все понял, хаким.
— Еще скажу. Некоторые мои вельможи считают себя весьма важными людьми, они попытаются отдавать тебе приказы и давать советы. Будь вежлив, но не слушай никого, ты и твой отряд подчиняются только мне. Иногда получишь мои распоряжения через Идриса. Ему верь. И последнее — оставайся таким, каким я увидел тебя сегодня.
— Прости, хаким, я не понял.
— У нас говорят, если видишь зайца, который мочится на могилу собаки, не верь своим глазам. Это детеныш леопарда! Ясно? Ты хочешь сказать еще что-то?
— Хотел бы послать донесение российскому послу в Аддис-Абебе, сообщить о своем прибытии и начале службы на новом месте.
— Это сделаешь после торжественного приема во дворце и вручения послания негуса. Я тоже буду писать ответ и отправлю его вместе с подарками. Все это произойдет не раньше чем через месяц. За это время ты сам успеешь осмотреться и твое сообщение о делах в Борну станет более полным и интересным. Мой доверенный посланец лично передаст его твоему начальнику. А сейчас уже поздно и тебя проводят в лагерь.
На следующее утро на месте стоянки купеческого каравана можно было увидеть лишь угли костров да примятую траву.
36
Нового коня под седлом командира увидели все, но открыто высказаться на эту тему решил только Айчак.
— Так и знал, что в Борну тебе не придется долго ездить на чистокровном арабе. Здесь умеют ценить коней.
— Чем плох этот гнедой?
— Конь отличный, настоящий сулибава. Местная порода, сильная и выносливая, выведенная для воинов. Но все равно ты продешевил, еще хорошо, что купец тебе оставил седло с кобурами. Видно, он хитрый старик.
— Где Идрис и Хасан? — строго спросил Дмитрий. Продолжать разговор о купце не хотелось.
— Идрис еще не вернулся, а Хасан обещал к вечеру пригнать стадо коров для нашего пропитания. Это их купец дает в придачу за Султана?
— Про купца забудь. Всем объяви — сегодня учение, отрабатываем прохождение общим строем.
Как и следовало ожидать, молодые наездники шува, которых распределили по разным десяткам, так и не поняли своих обязанностей в строю. Услышав звук рожка, они галопом вылетели вперед, готовые все сокрушить на своем пути. Кониптицы, всадники-удальцы с горящими глазами! Ужас для врагов, отрада для невест!
Общий порядок оказался нарушен, большинство воинов также не смогло удержать коней. Следом за молодцами шува все покатились кучей, да так, что от топота копыт задрожала земля. По знаку Дмитрия Айчак достал сигнальную ракету, одну из тех, которыми он разжился на службе у англичан. Пустил ее над головами передних всадников. Резкий хлопок разрыва и сноп малиновых искр испугал лошадей и моментально обратил в бегство весь отряд.
На призывные звуки рожка воины собирались, стараясь не смотреть друг другу в глаза. После того как все снова разобрались по десяткам, Дмитрий выехал вперед… А гнедой-то и верно хорош — стать генеральская, да и на всю эту суматоху почта не обратил внимания, только недовольно пофыркивал…
— Слушать меня! — Черная молния вылетела из ножен засверкала над головой командира. — Когда девчонка подкрашивает глаза, все понимают, что она готова выйти замуж и не боится рожать! Когда мужчина становится в строй и берет оружие, все понимают, он готов убивать и быть убитым! Но жить хотят все! Поэтому женщины принимают свои меры, мужчины — свои. Вы все отличные воины, сильные и смелые, но воевать в одиночку нельзя. Хотите жить и побеждать — выполняйте приказы! Получите боевой опыт, будете командовать сами!
Привстал на стременах и во всю силу легких прорычал древний боевой клич суданских конников:
— Харамта барадей! По десяткам справа! Рысью марш!
Ежедневные учения последовали одно за другим. Как эскадронный перед императорским смотром Дмитрий гонял всех беспощадно, лично осматривал каждую винтовку, лошадь, седельную кладь. Айчак забыл о своих любимых шахматах, вместе с десятниками выслушивал наставления, а потом словом и делом доказывал молодежи необходимость совместных действий. Хасан мотался где-то на встречах с чиновниками эмира, но наведывался довольно часто. Благодаря его неусыпному надзору снабжение шло исправно, а общие молитвы совершались регулярно пять раз в день.
Вскоре в лагере стали появляться важные придворные чины, начались переговоры о порядке торжественного вступления в столицу. Все они очень интересовались отрядом, внимательно присматривались к его начальнику. Кто лестью, а кто хитростью пытались выведать у него последние новости о событиях в Эфиопии и на нильских берегах. Но все вернулись ни с чем, хотя один из них попытался было выразить свое неудовольствие. Но резкий отказ продолжать разговор сразу же произвел на беднягу отрезвляющее впечатление. Как посмеиваясь сообщил позднее Идрис, рассудительность и твердость приезжего все придворные оценили очень высоко, а его знание местного языка произвело благоприятное впечатление.
Настал день, когда из Диква дали знать, что там все готово.
Последняя часть похода проходила как праздник. В небольших городках устраивались краткие, но торжественные встречи, говорились речи, восхваляющие мудрое правление эмира Раббеха, подносились подарки. Радовали многочисленные хорошо возделанные поля, деревни, окруженные рощами плодовых деревьев и загонами для скота, людные базары, тяжело груженные караваны верблюдов и вьючных быков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178