Не глядя, он швырнул Джару кусок, ничем не отличавшийся от других. Юный охотник молча стерпел обиду, но когда ватага, нагруженная мясом, возвращалась к пещерам, Джар перехватил насмешливый взгляд, которым обменялись Рам и коротконогий Хаг. И он понял: Гурху ни с кем не хотел делить чести победы над могучим животным.
Обитатели становища радостно встретили пришедших. Голодные ребятишки нетерпеливо топтались возле сложенных кусков бизоньей туши. Бойкий Хуог ухитрился раздобыть каким-то образом, изрядный кусок мяса и к зависти других ребят принялся уплетать его за обе щеки, не забывая угощать Тунга. Обиженные малыши завопили, требуя наказания для сорванца, нарушившего обычаи племени. К ним присоединились некоторые женщины. К побледневшему от страха Хуогу с нахмуренным лицом шагнул вожак охотников, но его опередил Маюм.
Старый вождь держал в руках ожерелье-амулет из зубов хищных зверей, в котором угрожающе выделялись огромные желтые клыки тигрольва. У андоров существовал обычай: это ожерелье давали на время наиболее отличившемуся соплеменнику. На лице Гурху появилась самодовольная улыбка. Конечно, в честь победы над бизоном ожерелье дадут ему! Он оглянулся, ища глазами Кри.
И как же рассвирепел вожак охотников, когда Маюм надел нить из сухожилий с нанизанными на нее клыками хищных зверей не на его мощную короткую шею, а на худенькую шейку дрожавшего от страха Хуога!
Такого Гурху не мог стерпеть даже от Маюма. Грудь его, как зоб птицы, проглотившей добычу, стала увеличиваться в размерах. Грозная тишина воцарилась на площадке. Малыши и те примолкли. Лицо Маюма было сурово. Глядя в упор на Гурху, не повышая голоса, вождь заговорил:
— Если волк подходит к логову рыси, она смело вступает в схватку, оберегая детенышей. Но глаза Маюма не видели, чтобы сосунок рыси выслеживал врага, защищая родное гнездо. Храбрый Хуог сделал это. Он выследил охотников чужого племени и предупредил о них орду. Андоры гордятся отважными — пусть это будет даже маленькая куница, имя которой носит Хуог. Что скажут люди становища?
Маюм снял с шеи Хуога ожерелье и потряс им в воздухе. Стук костяшек в ушах андоров прозвучал нежнейшей мелодией. Многие с завистью глядели то на Хуога, то на почетное ожерелье.
Лицо Гурху потемнело, он не отрывал горящих мрачных глаз от желанной нитки из сухожилия.
Как бы поддразнивая его, Маюм не переставал потряхивать ожерельем.
Наконец вождь сказал:
— Больше нитка не вмещает зубов. Кому ее повесить на шею?
Первыми раздались визгливые голоса женщин. На этот раз их симпатии были на стороне Хуога.
Охотники молчали. Быть может, крутой характер вожака сейчас не располагал их в его пользу? Или затея старого вождя — пришлась им тоже по сердцу? Отвага высоко ценилась всеми, независимо от того, кто ее проявил, взрослый мужчина или вихрастый мальчишка. Андоры, казалось, были склонны поддержать предложение Маюма.
Некоторое время все молчали, лишь слышно было, как весело потрескивали костры, на которых поджаривались огромные куски мяса. От тепла костров снег вокруг подтаял, и Джар почувствовал, как в олений мех, которым были окутаны его ноги, просачивается влага. Он отошел в сторону, продолжая с интересом наблюдать за происходящим. Он видел, как неугомонный Хуог корчил уморительные рожи, выглядывая из-за спины Маюма. «Наверно, малыш не сам взял этот кусок мяса, а получил его из рук Маюма», — подумал юноша.
Но вот выступил вперед Гурху и резко заговорил. По его тону и жестам нетрудно было догадаться, что он не доволен предложением старого вождя. Не скупясь на подробности, Гурху рассказывал соплеменникам, как ему удалось сегодня в единоборстве осилить могучего вожака стада бизонов. Он опустился на четвереньки, мотал головой, сопел, подражая движениям животного. Не жалея сил, Гурху старался как можно драматичнее изобразить свою схватку с бизоном. Но он и словом не заикнулся о том, как храбро вел себя Джар.
«Не так бы рассказал об этом Маюм», — подумал юноша.
Когда хриплый голос Гурху наконец умолк, снова заговорил старый вождь. Лицо Маюма было по-прежнему мрачно, но спокойно. Он говорил, по привычке почесывая грудь, не отрывая немигающего взора от пламени костра. Слова Маюма казались сейчас Джару особенно вескими и мудрыми. И сердце юноши тревожно забилось, когда он услышал как скрипнул зубами Гурху.
А Маюм сказал только:
— Когда лягушка прыгает навстречу мамонту, она попросту не видит его. Но когда она ищет с ним встречи и зовет своих лягушат сразиться с ним, то поступает так только глупая лягушка!
Старик умолк и спокойный взгляд его остановился на Гурху. Все поняли, что разговор Старейшего с вожаком охотников принимает неожиданное и грозное направление.
Ярость ударила Гурху в голову. Сжав кулаки, хриплым, срывающимся голосом, он прорычал:
— С каких пор детеныши племени стали пользоваться правами отважных?
С этими словами он схватил валявшуюся неподалеку палицу, явно собираясь силой отвоевать почетное ожерелье.
Не теряя времени, Джар на всякий случай, поднял каменное орудие, которым только что рубил мясо.
Раздались возмущенные крики. К Джару присоединилось еще несколько мужчин. Большинство же охотников окружило своего вожака. Юноша с горечью увидел, что Рам, которого он считал своим другом, был на стороне Гурху. Лус и Хар подошли к Джару.
Испуганно заголосили женщины и дети.
Один Маюм, казалось, не замечал приготовлений к побоищу. Он обернулся к притихшему Хуогу и снова надел на шею мальчика ожерелье. Потом, глядя на соплеменников, вождь произнес:
— Теперь старый лев покинет свою берлогу с теми, кто будет слушаться его советов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85