третьим — граф Морен, посол короля датского, старик лет семидесяти, поседевший на дипломатической службе; четвертым — барон Эймар, провансальский дворянин, объехавший весь свет и проживший полвека в Азии.
Две женщины, бабушка и внучка, обе были маленькими и хрупкими. Графине Жержи было около восьмидесяти и лишь по какому-то чуду природы казалось, что ей шестьдесят; баронессе де Люд, было не более тридцати пяти.
— А, любезный лорд и вы, милый Эймар! Вы везде бывали и многое видали. Объясните нам, — сказал маркиз Пизани, — знаете ли вы маркиза Монферра, графа Белламаре и барона Шевинга?
— Нет, — отвечал англичанин, — я не знаю никого из этих господ.
— И я также, — сказал Эймар.
— И я, — кивнул Штокенберг.
— А вы, Морен?
— И я не знаю, — ответил датчанин.
— Если так, — продолжал Ришелье, — загадка так и не разгадана.
— Это граф Белламаре, — заявил маркиз Пизани.
— Это барон Шевинг, — возразил барон Стош.
— Это маркиз Монферра, — сказал герцог Сантарес.
— Это человек, насмехающийся над нами! — заключил Морпа.
— И делающий это великолепно! — прошептал король, по-видимому находивший большое удовольствие в этом импровизированном спектакле.
Наступило минутное молчание, потом чародей медленно вышел на середину гостиной и обвел проницательным взглядом присутствующих сквозь прорези маски.
— Вы правы, — сказал он по-итальянски Пизани, — я граф Белламаре. Вы не ошибаетесь, — прибавил он по-немецки барону Стошу, — я барон Шевинг. Вы меня узнали, дон Луис, — продолжал он по-португальски, — я Монферра, ваш лиссабонский друг.
Все слушали его, вытаращив глаза, но никто ему не отвечал.
— Милорд, — продолжал чародей на этот раз по-английски, — когда вы служили в полку полковника Черчилля в Индии, то однажды ужинали в Бомбее после охоты на тигра с одним путешественником…
— Который убил тигра при мне, — перебил лорд Гей, — тифа, разорвавшего брюхо моей споткнувшейся лошади… Этого смелого охотника страшный зверь ударил когтями — наверняка у него остались шрамы.
Чародей приподнял широкий рукав, покрывавший его левую руку, и обнажил четыре глубокие шрама.
— Это вы! — закричал лорд Гей. — Вы, так храбро рисковавший своей жизнью ради моего спасения! Вы, шевалье Велдон!
— Да, милорд. Угодно вам представить меня этим господам?
— Шевалье де Велдон, спасший мне жизнь в Бомбее, — сказал по-французски лорд.
Наступило молчание. Король был в восторге. Чародей поклонился, как кланяются жители Востока, барону Эймару.
— Да будет с нами мир, — сказал он по-арабски, — и пусть воспоминания пробудятся в твоей душе. Мы вместе ели хлеб и соль по дороге в Дамаск, возле оазиса Змеи.
Барон казался изумленным.
— Это было двадцать лет назад, — ответил он также по-арабски.
— Да, — сказал чародей, — это происходило в 1720 году.
— Мы охотились на страусов.
— Вы убили трех, а я пятерых.
— Вы Сиди ла-Руа?
— К вашим услугам, барон!
Событие приобретало столь неординарный характер, что все присутствующие забыли о бале. Человек, прекрасно говоривший на шести разных языках и известный шести особам высшего общества под шестью разными именами, казался феноменом. У всех была только одна мысль, одно желание — узнать, кем он был на самом деле.
Чародей прошел через гостиную прямо к королю. Ришелье и Таванн быстро приблизились, чтобы встать между королем и таинственным гостем, но чародей сам остановился на почтительном расстоянии и низко поклонился.
— Государь, — сказал он на превосходном французском языке, — неделю тому назад, когда я убил кабана в Сенарском лесу, ваше величество обещали оказать мне милость.
— Как! — с живостью сказал Людовик XV. — Это вы спасли мне жизнь! Конечно, я обещал вам милость. Просите, чего хотите…
— Позвольте, ваше величество, быть вам полезным своим искусством.
— Каким именно, месье?
— Позвольте свести пятна с ваших бриллиантов.
— Вы знаете этот секрет?
— Знаю, государь.
— Если так, ваше состояние будет упрочено.
— Я и без того богат.
— Вы богаты?
— Да, настолько, насколько может желать богатства человек. Но богатство ничего для меня не значит — наука же значит все!
Галстук короля скрепляла бриллиантовая булавка невероятной красоты. В бриллианте, недавно проданном придворным ювелиром, был только один изъян: пятно сбоку. Король взял булавку и, показав ее чародею, спросил:
— Вы можете свести это пятно?
— Могу, государь, — отвечал тот.
— Бриллиант тогда станет вдвое дороже?
— Да, государь.
— Сколько потребуется времени для этого?
— Пятьдесят дней.
— Это немного. Сведите пятно и принесите мне бриллиант. Если пятно нельзя будет свести, оставьте булавку у себя. Но прежде снимите вашу маску. Я хочу убедиться, тот ли вы человек, за кого выдаете себя.
Чародей медленно отступил на несколько шагов, чтобы свет лампы упал ему на лицо. Все окружили его с большим беспокойством. Из соседнего зала раздавались музыка, гул голосов и шум шагов танцующих. Чародей несколько мгновений стоял неподвижно, спиной к бальному залу и входу, лицом к королю. Вдруг быстрым движением он снял маску, показав свое лицо. Мгновение было кратко, потому что он тут же надел свою маску, но четыре восклицания слились в один голос: «Это он!»
— Это он! — подтвердил король.
Графиня де Жержи всплеснула руками, и крик замер на ее губах. Морен и баронесса де Люд также вскрикнули. Чародей бросился к выходу и исчез в толпе.
— Боже мой! — воскликнула графиня де Жержи. — Но ведь это совершенно невозможно!
— Как? — спросил Людовик XV. — И вы знаете этого человека?
— Государь, это немыслимо!
— Что вы хотите сказать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151