Петушиный Рыцарь и В подошли и склонились.
— Это Зеленая Голова, — сказал Петушиный Рыцарь, осветив фонарем лицо человека, лежащего перед тумбой.
— Он умер, — сказал В, потрогав труп в области сердца и запястья, — не более двух часов назад.
Петушиный Рыцарь, поставив фонарь на землю, приподнял голову погибшего, чтобы рассмотреть шнур на шее. Этот шнур, очень тонкий, похожий на те, что употребляют на Востоке палачи, был из красного шелка. Он дважды обвивал шею и вместо обыкновенной петли на конце имел нечто вроде витой кисти, закрепленной медным зажимом с пружиной.
Лицо было безобразно, черты страшно искажены: глаза вытаращены, рот полуоткрыт, зубы сжаты, кровавая пена еще виднелась на губах. Шея посинела от внутреннего кровоизлияния.
Внимательно осмотрев труп, В подозвал Черного Петуха и вместе с ним начал обыскивать карманы Зеленой Головы.
— Все карманы пусты: бумаги, бывшие у него, исчезли, — сказал он, закончив осмотр.
Петушиный Рыцарь и В переглянулись. Первый взял фонарь и очень внимательно осмотрел мостовую вокруг трупа. Вдруг он наклонился и поднял бумажку, сложенную вчетверо, быстро развернув, он пробежал ее глазами.
— О! — произнес он со странным выражением, затем после минутного молчания обратился к Черному Петуху и приказал: — Унеси труп в дом на Кладбищенской улице и спрячь в нижнем этаже. Идем! — обратился он к В.

Часть вторая
ФАВОРИТКА КОРОЛЯ
I
Путь в Брюноа
Утром 23 февраля 1745 года — то есть спустя недели три после происшествий, описанных в первой части, — щегольская карета со светло-зеленым кузовом и обитыми серебром колесами, запряженная четверкой лошадей, ехала по городку Боасси-Сен-Леже.
На дверцах кареты красовался герб — два мощных кабаньих клыка.
На шеях лошадей позвякивали колокольчики. В их гривы были вплетены шелковые ленты изумрудного цвета, а в хвостах красовались банты такого же оттенка. Два форейтора в бархатных зеленых камзолах с серебряной тесьмой и в треугольных шляпах, украшенных кокардами из белых лент, управляли лошадьми. Два лакея в зеленых с серебром ливреях сидели сзади.
В карете ехали два человека, которые, небрежно развалившись на подушках, любовались великолепным пейзажем.
Была зима, но вот уже две недели стояла хорошая погода. Солнце ярко светило, небо было безоблачно, холод не особо силен. Путешественниками в щегольских охотничьих костюмах были герцог де Ришелье и маркиз де Креки. В этот день должна была состояться королевская охота в лесу Сенар, и герцог с маркизом ехали на место сбора, назначенное смотрителем лесных угодий. Дорогой они разговаривали, смеялись, обменивались придворными анекдотами, которые Ришелье знал в изобилии. Креки больше слушал, чем говорил.
Карета ехала мимо парка Брюноа и великолепного замка, величественно возвышавшегося, блистая позолоченными кровлями. Двадцатью годами позже безумная расточительность маркиза де Монмортеля сделает этот замок знаменитым.
— Ей-богу, — сказал Ришелье, смеясь, — король, сделав маркизом Париса де Монмортеля, должен был бы дать ему герб, изображающий золотое поле, заваленное мешками!
— Парис сослужил хорошую службу, — сказал Креки с притворной серьезностью.
— Хорошую службу! — повторил Ришелье. — Кому же?
— Самому себе.
— Отлично сказано!
— Утверждают, любезный герцог, что этот главный банкир имеет в своей личной кассе более двадцати миллионов.
— Так и есть, маркиз. Этот банкир имеет такое влияние, что сам назначает контролеров.
Вдруг Ришелье, схватив шелковый шнурок, висевший у переднего стекла, дернул его и закричал:
— Не сюда! Не сюда!
Карета, которая должна была свернуть направо, к месту сбора охоты, вдруг остановилась. К дверце подошел лакей, почтительно держа в руках шляпу.
— Налево, по дороге в Шуази, — сказал герцог. Лакей передал это приказание форейторам, и карета быстро покатилась в новом направлении.
— Но мы не туда едем! — с удивлением воскликнул Креки.
— Да, но мы успеем, — отвечал Ришелье. — Охота назначена в два часа, а теперь который час?
Креки посмотрел на часы.
— Десять.
— У нас в запасе целых четыре часа!
— И что же мы будем делать все это время?
— Сначала совершим очаровательную прогулку, а потом превосходно позавтракаем.
— Где же мы будем завтракать?
— В великолепном замке!
— Кто в нем живет?
— Царица грации, красоты и любви.
— Черт побери, любезный герцог! — вскричал Креки, теребя кружева жабо. — Я не сожалею, что встал так рано и выехал по вашему совету натощак.
— Я вам говорил, что будете меня благодарить.
— Мы едем в Шуази?
— Нет, к лесу в окрестностях Шуази.
— Что же там за замок?
— Этиоль.
— Мы едем к племяннице Турншера?
— Именно. Мы будем завтракать, если только это вам угодно, любезный маркиз, у жены Нормана д'Этиоля, помощника главного откупщика.
Креки посмотрел на Ришелье, потом расхохотался и пожал ему руку.
— Прекрасно, — сказал он, — меня уверяли, что мадам д'Этиоль очаровательна! Но зачем вы меня везете туда?
— Чтобы не ехать в одиночестве.
Креки вытаращил глаза.
— Если это загадка, мне не по силам ее отгадать, — сказал он.
— Разгадка состоит в том, что я не могу принять вашей благодарности.
— Отчего?
Ришелье раскрыл табакерку — истинное произведение искусства, запустил в нее свои тонкие пальцы и, медленно нюхая ароматический табак, сказал, стряхивая его крошки с жабо:
— Вы знаете мадам Норман д'Этиоль…
— По имени — немножко, по слухам — очень много, внешне — вовсе не знаю.
— Ну, мой друг, мадам Норман д'Этиоль очаровательная молодая женщина, исполненная грации, красоты, остроумия и даже талантов:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151