Служба есть служба.
«Тоже мне русский офицер сыскался, пруссишка фон Рихтен», — готово было сорваться с языка поручика, однако он сдержался. В делах службы Гришин неукоснительно придерживался нескольких правил, одно из коих гласило: начальство, как и всякая прочая напасть, ниспосылается на тебя свыше, а посему противиться ему бессмысленно. Надобно просто досконально изучить нрав начальника и умело играть на его слабых струнах для собственной пользы.
— Я могу быть свободен, господин капитан? — спросил поручик.
— Да, причем не до сегодняшнего полудня, а до отплытия экспедиции. Понимаю, вам нужно время, дабы привести в порядок личные дела и собраться в поход.
Поручик от изумления едва не свалился под лафет пушки. «Ну и глупец ты, фон!.. Дать мне двое суток… для приведения в порядок личных дел и сборов в поход. Все мои личные дела — не опоздать сейчас к сотнику Получубу. А что касаемо сборов в поход… нищему собраться — только подпоясаться». И опять Гришин не сказал вслух того, о чем думал, поскольку другое из его жизненных правил гласило: плати за добро добром. И поручик не нарушил этого правила.
— Господин барон, не требуется ли вам какая-либо помощь? Сочту за честь оказать ее.
— О нет, господин поручик, я привык всегда и во всем полагаться токмо на себя. Да и в какой помощи могу нуждаться? Все мои вещи — сундучок с навигационным и чертежным инструментом да бумага для ведения Журнала экспедиции. А в одежде и пище я, как подобает российскому офицеру, неприхотлив.
— Может, желаете завести дружеское знакомство с кем-либо из офицеров гарнизона? Дабы уберечь себя от здешней убийственной скуки. С радостью готов содействовать.
— Скуки я не страшусь, господин поручик Оставшееся до похода время намерен провести промеж запорожцев, дабы хорошенько присмотреться к оным. Жаль, что располагаю ничтожным для сего сроком! Можете считать себя, господин поручик, вольной птицей и действовать по собственному усмотрению. Встречаемся в утро похода у меня.
2

Таких охотников в Сечи довольно; что хотя многие лодки осеннюю непогодою во время транспорта ногайцев на Крымскую сторону, а также в военных поисках под Кинбурном, побиты и чинятся близ Сечи или в Никитине, но что войско по усердию своему до 20 лодок легко снарядить может, на которые по 1 пушке и 50 казаков с запасом съестным и боевым на 3 месяца поместить можно, что и составит отряд в 1000 человек охотного товариства… Но Кош просил поспешить доставкою из казенных магазинов готовых сухарей, ибо таким людям на лодках пищи варить уже не можно будет, дабы огнем не привлечь внимания неприятельского.
(Из ответа, направленного кошевым П. Калнышевским генерал-прокурору A.A. Вяземскому «с согласия старшины и товарищества.)
Сегодняшним утром капитан фон Рихтен не узнавал запорожцев. Куда подевались богато и красочно разодетые щеголи, которых он видел предыдущие двое суток? Где широченные, преимущественно синего или красного цвета шаровары, низко спущенные на сапоги, где цветастые, с узорами и разводами черкески с бархатными отворотами на рукавах? Куда исчезли нарядные добротные жупаны и кунтуши из дорогого английского либо польского сукна, куда пропали роскошные, брызжущие на солнце искрами высокие шапки из лисьего или рысьего меха с длинными разноцветными шлыками? Где яркие пояса из турецкого или персидского шелка с золочеными или посеребренными шнурками на концах, где узконосые сафьяновые сапоги с серебряными или даже золотыми подковками?
Ничего этого не было сегодня на запорожцах. Обыкновенные белые рубахи и замызганные, застиранные до неопределенного цвета шаровары, лохматые шерстяные бурки, грубые серые свиты. Облезлые, со сбившимся в космы мехом шапки, старые, вдрызг разбитые сапоги, широкие кожаные пояса со множеством крючков для крепления оружия и снаряжения. Вся одежда была изношена до крайнего предела и чудом держалась на казачьих телах, на рубахах и шароварах было столько разноцветных заплат, что первоначальный цвет одежды можно было определить с трудом. И только оружие осталось прежнее: сабли и ятаганы в золоченых или посеребренных ножнах, зачастую с эфесами, усыпанными драгоценными камнями, пистолеты с рукоятями, инкрустированными слоновой либо моржовой костью.
Капитан поразился обилию оружия, с которым запорожцы выступили в поход: у каждого четыре пистолета — два за поясом, два — в кожаных кобурах, на боку сабля или ятаган, вдобавок к ним кинжал или широкий боевой нож. Помимо легкого оружия, постоянно находившегося на казаке в любое время суток, каждый брал в поход еще по два мушкета и копье. Длинные ружейные стволы были покрыты чернью, древки копий украшены по спирали в красный и черный цвет, некоторые имели боевые острия на обоих концах, чтобы в случае поломки древка можно было сражаться оставшейся в руках частью копья. На крючках, приделанных к казачьим поясам, висели люльки и кисеты с табаком, мешочки с порохом, кресалами и запасными кремнями к пистолетам и мушкетам.
Не меньший интерес капитана вызывали и запорожские чайки. Они были хорошо осмолены, к бортам с наружной стороны по всей длине были прикреплены пучки камыша толщиной от 6 до 18 футов. Легкий камыш в штормовую погоду удерживал чайку на плаву в случае наполнения водой даже наполовину, а во время боя служил надежной защитой суденышка от вражеских стрел, пуль и мелких ядер. На корме и носу чаек находилось по рулю или большому загребному веслу — это позволяло при необходимости быстро, не теряя лишнего времени, изменять направление движения. Чайки, в зависимости от величины, были оснащены 30—40 веслами, расположенными с обоих бортов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37