— Вы не сомневайтесь, Назар Семенович разрешил.Мы взялись за лопаты и, как я и предполагал, вскоре добрались до погребальной камеры. Устроена она была, видимо, несколько необычно. Нам попались обломки обгорелых дубовых бревен. Они крошились при неосторожном прикосновении. Только пропитав специальным составом, который я, к счастью, на всякий случай захватил с собой, удалось закрепить и сохранить два куска древнего дуба.Но как они попали в погребальную камеру и почему были обожжены? Очевидно, похоронный обряд проводился по старым обычаям местных племен, обитавших тут еще до скифов, не так, как было принято южнее, в степи. Для скифов царских, возглавлявших союз племен, такие погребения не типичны.В зоне же древней лесостепи деревянные срубы в могильных ямах нередко носят следы огня. Поэтому, кстати, некоторые археологи тоже считают обитавшие тут племена предками славян, у которых обряд трупосожжения получил позднее широкое распространение.Похоронный обряд — не изготовление посуды. Его традиции гораздо прочнее и устойчивей. Но, конечно, и он постепенно менялся под влиянием новых, уже скифских обычаев. Однако эти перемены происходили медленно, растянувшись на века. Поэтому в здешних краях, совсем рядом, поблизости друг от друга, встречаются очень разные погребения.Сложным и пестрым миром, видимо, была по своему племенному составу Скифия. Тем интереснее разобраться в этой сложности, распутать ее, точнее определить местообитание, изучить быт каждого отдельного племени, входившего в скифский союз.Какое же место в этом союзе, в давно исчезнувшем мире занимало загадочное племя? Погребение вождя или знатного воина племени, судя по всему, посчастливилось раскопать Смирнову, а теперь обшаривали его и мы, мечтая отыскать еще хоть что-нибудь.Но надежды мои были напрасны. Чувствовалось, что все тут уже было копано-перекопано, каждый комочек земли прощупан. Несколько разрозненных костей — три человеческих и пять мелких, принадлежавших, видимо, какому-то животному, верхняя часть человеческого черепа, пробитого в двух местах, да четыре небольших осколка древних сосудов — вот и все, что мы обнаружили в самой камере.— Наши мужики крепко тут пошуровали, — сочувственно сказал вдруг дед Пилипчук, оглянувшись по сторонам и понизив голос, словно кто-то мог его подслушать в открытой степи. — Я еще хлопцем шмаркатым сопливым (укр.)

был, а помню. Он, ученый-то, ценности, какие нашел, к себе в комору перенес. Потом уж они пропали, как он повесился. Может, хозяева прибрали или волостной писарь, что за его вещами приезжал, — кто знает? А скелет-то он, значит, не успел забрать. Мужики не испугались, однако, скелета-то, полезли ночью в могилу. Сторож, правда, был, да совсем никудышный. Даже мы, мелкота, его не боялись, когда на баштане он караулил. Утащим у него рушницу ружье (укр.)

и тащим кавуны! А тут здоровые мужики, чего им бояться? Они его связали для виду и велели молчать, ежели кого узнал. А как не узнать, хоть и темно было? Свои ведь все, соседи. Ну, стали они копаться. Кости, конечно, пораскидали, чтоб спокойнее было. А ученый, бедолага, как утром увидел, прямо за голову схватился. «Что же, — говорит, — вы наделали? Убили вы меня…» Ну, и повесился с горя.Старик обескураженно покачал головой, громко вздохнул и виновато развел руками:— Нехорошо, конечно, поступили. Это все куркули затеяли, были у нас такие братья Грищенковы. С ними военный еще приезжал.— А нашли хоть что-нибудь мужички-то в могиле? — спросил Клименко.— Сказывали, нашли. Да кто его знает? Открыто, конечно, не похвалялись, да разве скроешь? Слухи разные пошли. На селе ничего не утаишь. Бусы, сказывают, нашли золотые, ожерелье. Корону вроде тоже золотую…Я не выдержал и застонал, мотая головой.Дед испуганно посмотрел на меня и поспешно закончил:— Болтали люди, а может, и не так. Точно, конечно, не знаю. Я же хлопчиком был, пятнадцатый год пошел.
Вечером в гостинице мы говорили о том, какие удивительные вещи могли находиться в Гнатовой могиле и куда их подевали грабители.— Разграбили, как в свое время богатейшее погребение в Куль-Обе, — сетовал я. — Только там хоть часть украденного удалось разыскать, а тут… И ведь лежат древние золотые украшения где-то, припрятанные в сундучках! Не могли же их расплавить, перелить на какие-нибудь обручальные кольца?!— Ничего, Всеволод Николаевич, не огорчайтесь, — утешал меня неунывающий Клименко. — Посмотрите, на черепках тоже отпечатки пальцев отчетливо заметны. Дадим их Задорожному сличить с теми, что уже изучены. Если подтвердится идентичность, никаких тогда сомнений не останется, что именно этот курган копал Смирнов. А раз так, не сможет больше ваше начальство возражать, разрешит перенести поиски сюда. Курганов тут много.«Утешение, конечно, слабоватое», — невесело думал я, разложив вечером на столе наши небогатые находки и прикидывая, как их лучше упаковать. Авенир Павлович пошел перед сном прогуляться. Клименко отправился на прощание поболтать с Непорожним и, как я догадался, попытаться выпросить у него машину, чтобы не трястись до Днепропетровска в рейсовом автобусе.Делать нам здесь пока было нечего. Мы решили утром уехать. Ведь нужно было еще сличить в Днепропетровске с помощью майора Задорожного отпечатки пальцев древних мастеров на черепках с найденными раньше. Это был последний и единственный козырь, с помощью которого я еще надеялся переубедить ученый совет, чтобы разрешили мне перенести раскопки сюда.— И вы тоже о ней задумываетесь?Занятый своими мыслями, я невольно вздрогнул от этого вопроса, вдруг прозвучавшего над самым моим ухом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73