Проклятье! Рушились надежды!.. Николас в бессильной ярости метался по земле. И было от чего! Кораблю мечты не суждено бороздить воды океанов. Он затонул прямо в Саутгемптонской гавани. Даже раньше. Удар был слишком жесток. Николас задергался, пытаясь вырваться, громко изрыгая чудовищные ругательства на невообразимой смеси английского и урду. Джона совсем развезло от выпивки, и он лежал неподвижно, тихо поскуливая от страха.
Сдернув с одной из лошадей моток веревки, гигант ловко связал англичан так, что они едва могли пошевелиться. Не обращая никакого внимания на вопли Николаса, он присел на корточки и, развязав котомку, начал проверять ее содержимое. Вот пистолет, вот книги, вот крест… Удовлетворенно хмыкнул, снова завязал, забросил за плечо и встал. Молча обошел связанных, внимательно осматривая их, потом одним прыжком оказался около лошадей и стал быстро снимать с них подсумки, вытряхивая их на траву. Его внимание привлек увесистый кожаный мешочек. Он наклонился, поднял его, развязал и вытащил горсть золотых монет и бриллианты, ярко заблестевших в лучах восходящего солнца. Это было то, что он искал. Победитель аккуратно завязал мешочек и засунул в котомку. Поворошив ногой вещи, рассыпанные по траве, он повернулся к англичанам.
— Проклятый ублюдок! Вонючий шакал! — выкрикивал Николас. — Караул! Грабят! — наконец истошно завопил он, мотая головой и брызгая слюной.
Незнакомец медленно приблизился к нему, холодно посмотрел и отчеканил на урду:
— Бриллианты и деньги принадлежат мне! Чужую собственность брать нельзя! Тем более обманом. Ваш Господь Христос сказал — не кради! И еще сказал — не говори ложного свидетельства на ближнего твоего! А ты скажи спасибо, что остался жив!
Пока изумленный Николас соображал, что ответить, незнакомец повернулся, двинулся вниз, в сторону Кашмирской долины и через несколько секунд исчез среди густых зарослей подлеска.
УТРАТЫ
На рассвете, в один из июньских дней, ровно через три недели после того, как Дангу догнал англичан и отобрал у них деньги, бриллианты и котомку, из Шринагара по падишахской дороге на перевал Пир-Панджал вышел большой торговый караван, возглавляемый Парвезом. Ювелир собирался продать в Дели и Джайпуре партию хороших кашмирских сапфиров, добытых в копях Сумджам в Падаре. Кроме того, он вез шахси мурасала — личное послание от субедара падишаху Фарруху Сийяру. Он часто выполнял разные деликатные поручения своего владыки, который не всегда доверял своим придворным.
Григорий ехал в середине каравана После приключений, выпавших на его долю, он получал истинное удовольствие от верховой езды, управляя хорошей, послушной лошадью. Он закупил много шалей и шафрана и надеялся выгодно их продать, полагаясь на помощь и покровительство Парвеза. Тогда можно было бы думать о возвращении в Россию Эти мысли приходили все чаще Эх, постылая чужбина! Ни хлебушка ржаного, ни в баньке попариться, чтобы дух захватило от пьянящего березового веника.. Григорий даже зажмурился на мгновение.
Дарья ехала вслед за Григорием, погруженная в свои сокровенные мечты. Все складывалось необыкновенно хорошо и обещало быть еще лучше. Единственный, любимый человек находился рядом с нею. Он шагал рядом с Дарьиной лошадью, держась за луку седла. Запах еще нерастаявшего кое-где снега и настоявшийся аромат хвои возбуждали и будоражили юношу. Дангу ловил взгляд девушки, и тогда они улыбались друг другу, ни о чем не говоря. Все ведь было так прекрасно и понятно в них самих и вокруг. Эти чудесные горы, покрытые зелеными волнами леса, голубое небо, по которому плыли гряды серых облаков, предвестников Времени дождей… В юных влюбленных сердцах звучала одна песня, песня без слов. Что еще нужно было им в этом мире?
— Смотри! Бу — гриф! — говорил он с улыбкой и показывал на парящую высоко в небе птицу. Дарья, запрокинув голову, следила за ее полетом. А после очередного поворота дороги, когда открывался новый чарующий вид на долину с едва заметной деревушкой внизу, они опять переглядывались с улыбкой. Весь мир принадлежал им, и они были неразрывной его частью.
Воздух оставался еще прозрачен и не слишком разогрет пылающим солнцем. Караваи не торопясь двигался к перевалу уже несколько часов Внезапно Дангу ощутил беспокойство. Прежнее радостно-беспечное состояние исчезло, уступая место тревоге и волнению Он немного отбежал в сторону, сделав Дарье успокаивающий жест — сейчас я вернусь! Юноша обшаривал глазами скалы, напряженно всматриваясь в островки леса, обступавшие тропу. Потом помчался вперед вдоль каравана, затем метнулся в сторону, отходя все дальше и дальше, улавливая малейшие запахи и звуки В нем ожил охотник. Наконец Дангу остановился у большой осыпи из крупных камней, все явственней ощущая чей-то мысленный зов, постепенно переходящий в приказ ИДТИ. Чей приказ? Юноша внимательно осмотрелся: вот огромный камень причудливой формы, вот рощица высокого кустарника, вот две большие пихты, образовавшие нечто вроде зеленых ворот, вот… стоп! Он напрягся. Да, ошибки быть не могло. Словно разжалась долго сдерживаемая пружина — гигантскими скачками Дангу помчался к маленькому маргу — поляне, вокруг которой стеной стояли разлапистые ели. Там среди густого подлеска, искусно спрятавшись, неподвижно высилась темная фигура. Лхоба! Издав короткий радостный клич, Дангу бросился в заросли и через несколько секунд был около нее.
— Ама позвала своего Дангу. Дангу услышал и пришел, — глухим голосом произнесла Лхоба.
Юноша, улыбаясь, гладил ее руку, радостно глядя в глаза.
— Дангу больше двух лун был с ми, — начал рассказывать он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96