ГЛАВА 66
Поздним вечером следующего дня Пьер вылез из маленькой рыбацкой лодки в доке Мирамбо. Он путешествовал и в повозке, и пешком — и наконец добрался до Шаранты, где ему удалось сесть на лодку, пообещав грести и выполнять другую работу.
Он поклонился своим благодетелям.
— Спасибо, добрые друзья. Я был бы рад накормить вас и предоставить отдых, если бы был уверен, что меня еще помнят в замке.
Те добродушно рассмеялись над ним.
— Дай-то Бог, — сказал старший из них. — Но мы полагаемся на стряпню своих жен, предоставляя все остальное великим.
— Тебе лучше идти через кухню, — добавил другой.
Пьер посмотрел на свою потрепанную одежду и засмеялся.
— Это правда, — потом махнул рукой. — Прощайте!
— Прощай и ты!
Пьер пошел по длинной аллее, которая вела к задней части замка. Как хорош он был, окруженный газонами, деревьями, под благословенными небесами Франции! Этот дом оставался таким, каким он знал его. По дороге он задавал себе вопрос: были ли здесь его дядя… или его тетя. Садовник посмотрел на него с подозрением.
— День добрый! — дружелюбно помахал рукой Пьер и побежал к террасе замка.
Рене, старый привратник, увидел его из окна и вышел.
— Что ты хочешь, друг мой? — беспокойно спросил он.
— Друг мой, друг мой, друг мой! — закричал Пьер и приподнял ошеломленного привратника.
— Боже мой! Альфонс! Жак! — крикнул Рене, пытаясь высвободиться из объятий Пьера.
— Разве ты не узнаешь меня? Мой дядя дома?
Рене отошел, чтобы оглядеть Пьера, когда в дверях появился Альфонс, готовый дать отпор нахалу.
— Боже мой! Монсеньер Пьер! Это невозможно!!!
— Это возможно. Это я! Я не мертв. Я всего лишь голоден. За пятьдесят часов я съел лишь краюху хлеба, кусочек колбасы и выпил три глотка вина… Мой дядя здесь?
— Идиот! — прикрикнул Рене на застывшего от изумления Альфонса. — Ты слышал, что сказал монсеньер граф! Немедленно! Нет, его сиятельство в Фонтенбло. Он будет изумлен!..
Пьера повели к длинному обеденному столу, где его уже ждали различные блюда и целая шеренга слуг. Вся обслуга замка собралась в дверях, чтобы посмотреть на вернувшегося молодого хозяина. Рене стоял за его спиной. Он прикрикнул на остальных, чтобы они оставили монсеньера графа в покое.
— Нет, нет! Это очень приятно. Я счастлив видеть вас всех. — Пьер повернулся к изобилию яств, стоявших перед ним. — Я не знаю, смогу ли съесть все это. Неожиданно я перестал чувствовать голод.
— Ах! Пусть так. Принесите теплой воды в комнату монсеньера графа. Приготовьте чистое белье. — Рене казался очарованным реакцией Пьера. — Вы примите ванну, а мы принесем немного холодной дичи и лучшего вина, монсеньер Пьер. Идите за мной, монсеньер Пьер! Дорогу! — крикнул он слугам, зазевавшимся в дверях.
В теплой, большой и тихой комнате Пьер почувствовал себя лучше. Рене помогал ему мыться. Он неодобрительно поцокал языком при виде его отросших волос и бороды.
— У нас есть парикмахер, монсеньер Пьер.
— Сначала я поем.
Когда он сидел в кресле перед камином и пил бульон, Рене осторожно спросил его:
— Поведайте мне, монсеньер Пьер, о прелестной графине.
— Графине? — это слово звучало странно, но как-то приближало Маргерит к нему. Значит, дядя сам рассказал им о его женитьбе. — Она здорова, я надеюсь, — медленно сказал он. — Она все еще…
— Здорова!? — удивленно воскликнул Рене. — Но нам сказали, что она мертва… что вы оба умерли… от чумы.
— Кто это сказал, Рене?
— Монсеньер Роберваль, вице-король.
— Он здесь, во Франции?
— Он только что вернулся. Но перед этим он возвращался… и снова уплывал в прошлом году. Именно тогда сказал…
— А мой дядя в Фонтенбло? Что это значит, Рене?
— Это чудесно! Он снова адмирал, самый великий человек во Франции! Король вернул ему свое расположение и извинился. Ах, но как он постарел, монсеньер! Это был сильный удар для него.
Пьер не мог даже мечтать о большем. Роберваль здесь, а его дядя снова обрел власть!
— Адмирал будет ошеломлен, — сказал Рене. — И вице-король тоже, без сомнений…
— Несомненно! — подтвердил Пьер твердым голосом.
ГЛАВА 67
Мессира де Роберваля не покидало его счастье. Мэтр Альфонс, исследовавший реку с приходом весны, заверил его, что остатки колонии не могли выжить без еды, хотя лето должно было наступить через несколько недель. Он выслушал отчет вице-короля о зиме. Когда Альфонс услышал о смерти Турнона, мятежника, то презрительно повернулся спиной.
— Я благодарю Бога, что в это время был далеко, — сказал он.
Эта реакция союзника, не любившего Турнона, напугала Роберваля.
— Я не уплыву. Мы протянем до лета, а там сможем пропитать себя…
Альфонс подвел его к окну и показал на противоположный берег реки, где располагался лагерь индейцев.
— Они не любят тебя, — сказал он и показал вниз, во двор замка, где работали несколько колонистов. — Они тоже не любят тебя. Неужели ты думаешь, что можешь протянуть до лета?
Роберваль уставился на этого низкорослого человечка, и его ладони снова вспотели. Казалось, он ненавидит Альфонса так же, как когда-то Турнона. Но рулевой был ему еще нужен.
— У меня есть офицеры, — упрямо сказал Роберваль. — Сен-Терр благодарен мне за то, что я простил его.
— Во Франции он запоет по-другому. Идем, мой друг, мы не должны задерживаться. Мы должны убраться отсюда, как только сойдет лед. Ты будешь в ответе за каждую смерть.
— Ты не смеешь мне перечить! — отчаянно закричал Роберваль.
— Не смею. Я в твоем распоряжении… друг мой!
Так они оставили Новый Свет, роскошный замок, крепкий форт и могилы, включая могилу Шарля де Турнона.
Роберваль боялся, что во Франции его ждет позор, а возможно, и арест, и что ему придется считаться с каждым голосом против него, полагаясь только на Альфонса, разделявшего с ним вину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94