Он был так одинок в своем самоанализе, что не заметил за изгибом берега сияющие на солнце паруса. В этот момент он смотрел на самого себя отвлеченным и заинтересованным взглядом. Он принимал рождение Жуаез, как принимал пугающие явления природы. Во время кризиса Пьер сильно приблизился к Богу, но это происходило из-за его физической симпатии к Маргерит, а не потому, что рождение ребенка казалось чудом. Сначала он боялся младенца, но потом привык заботиться о нем, и его стала умилять беспомощность девочки. А Маргерит была такой знающей и заботливой.
Пьер улыбнулся и ускорил шаг. Гусь, которого он убил, болтался у него за плечом. Было уже около полудня, и он должен был отнести птицу домой, чтобы Бастин смогла приготовить обед. Она плохо чувствовала себя сегодня, и Пьер решил, что перемена пищи пойдет ей на пользу. Маргерит не пошла с ним, а осталась дома, чтобы помочь няне. С мыслью о Маргерит Пьер начал взбираться на дюну. Наверное, сейчас она гуляет с малышкой во дворе, подбрасывая ее на руках. Жуаез захлопает в ладоши, когда увидит его, а он бросит ружье и тоже захлопает в ладоши, подражая ей.
Он повернул к ущелью, разделявшему дюны. Через несколько минут он подошел к пруду, возле которого они ликовали в свой первый день на острове. Он остановился, вспоминая, как тогда выглядели кусты с красными ягодами, трава и следы копыт на земле.
Пьер бросил ружье и гуся на землю и подошел к воде. Он опустился на корточки и окунул голову в воду. Отряхнувшись, начал жадно пить.
Он не видел и не слышал людей, которые шли по ущелью со стороны моря. Они заметили обнаженного дикаря, пьющего воду, и начали тихо подкрадываться. Пьер почувствовал только сильный удар по голове и потерял сознание.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ГЛАВА 58
Кусок мяса, надетый на ветку можжевельника, сочился жиром, падавшим на угли и воспламенявшимся. Бастин отрезала от мяса кусочек жира и хрящ и протянула его двум черным лисичкам, притаившимся в углу амбара.
— Идите сюда!
Они побежали вперед почти одновременно, не спуская глаз с мяса. Бастин бросила им мясо, и они накинулись на него, споря и рыча. Маргерит, стоявшая у хижины с дочуркой на руках, засмеялась. Бастин пошевелила на сковородке жареных моллюсков, обваленных в муке. Коровы бросили жевать траву и направились вверх по склону к хижине: приближалось время дойки. Маргерит перестала кормить Жуаез положила ее в тени, подальше от обжигающих лучей солнца. Подтянув лифчик, она подошла к огню.
— Дай, я займусь этим. Пойди отдохни, няня.
Бастин передала ей ложку и перевернула мясо, чтобы оно не пригорело.
— Где же он? Я бы умерла с голоду, если бы дожидалась обещанного гуся. Перемена пищи, а, каково!
— Он скоро придет. Наверное, он зашел дальше, чем предполагал.
— Тебе лучше поискать его. Я подою коров и приготовлю обед.
— Отдохни. Еда готовится, а Пьер вернется как раз к дойке.
Маргерит побрела вдоль озера. Это был дивный вечер, с яркими и живыми красками. Она была бы рада встретить Пьера и вернуться вместе с ним. День, проведенный с Бастин, был утомительным, потому что няня суетилась даже тогда, когда чувствовала себя неважно. Маргерит быстро шла по мелководью, наслаждаясь шелестом мокрого песка под ногами. У изгиба озера она остановилась и позвала Пьера, который должен был услышать ее. Она прислушалась и пошла вдоль озера к южному побережью. Волны размеренно накатывались на берег, оставляя следы на песке. Тюлени нежились на солнце. Они наблюдали за ней безо всякой тревоги. Татарки расхаживали взад и вперед, комично напоминая представителей власти в белых камзолах и длинных черных плащах. Они бродили по мокрому песку, таращась по сторонам подобно блюстителям общественного порядка, глядя на мир задрав нос, с чувством собственной значимости.
Маргерит посмеялась над ними и осмотрела побережье в поисках Пьера. Она сложила ладони рупором и позвала снова. В ответ ей лишь пролаял тюлень. Густой туман с золотым оттенком окутывал горизонт. Ветер становился прохладным.
«Где же он?»— подумала она. Муж не стал бы задерживаться, зная о большом количестве дел, ожидавших его дома, потому что няня болела.
На западе мелькнули паруса, прежде чем исчезнуть в тумане. Но Маргерит не смотрела на море. Она снова повернула к озеру.
Она шла назад, останавливаясь, чтобы позвать Пьера, везде, где он только мог ее услышать. Она сердилась и немного тревожилась. Это было неподходящее время для игр. Пьер должен был помнить, как обстоят дела дома.
Маргерит подобрала юбки и вскарабкалась на дюну, надеясь оттуда увидеть его спешащую фигуру. Но увидела лишь струйку дыма от огня Бастин. Не было видно уже ни птиц, ни песцов. Солнце опустилось к горизонту и окрасило туман и море в багровый цвет. Весь остров блистал неземной красотой.
Маргерит звала Пьера, прислушивалась и снова звала. Вдалеке она слышала рокот прибоя на севере и юге. Но больше не было слышно никаких звуков.
Ветер обжигал ее. Он трепал ее юбки и шевелил песок у ее ног. Его прохладное дыхание пригнало туман и стерло все краски. Страх пронзил Маргерит без всякой причины. Она внимательно осматривала побережье, заволакиваемое туманом.
Всего минуту назад остров был красивым. Теперь он был пустынным, тусклым и угрожающим.
— Пьеро! — ее голос сделался подавленным и напуганным. Она бежала вниз, спотыкаясь на склоне дюны.
Она бежала к северному побережью. В лощине вокруг нее сгустились тени. С трудом Маргерит заставила себя перейти на шаг, пытаясь успокоиться и не впадать в панику. С Пьером ничего не могло случиться. Остров был безопаснее парка в Пикардии. Наверное, он уснул на пляже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94