Верный своему долгу, старик-сторож поднялся на колокольню и ударил в набат.Маленький всадник, видимо, атаман шайки, помчался к церкви. За ним скакали длинный, как жердь, бандит с помятым цилиндром на голове и мрачный рябой детина с обрезом за спиной…Набат гудел, усиливая тревогу, призывая на помощь…В церкви уже орудовали грабители: они рвали на части парчовые ризы, обдирали золотые иконы, набивали сумки церковной утварью.Атаман шайки на всем скаку ворвался в распахнутые настежь двери храма.— Вон! Сто чертив вашему батьку! — заорал он, награждая своих соратников ударами плети. — Вон, а то рубать буду!Ворча и ругаясь, бандиты бежали к выходам.В алтаре из-под престола выскочил перепуганный насмерть священник. С крестом в руках он подбежал к атаману и приложился к его ноге, как к иконе:— Отец родной… батька наш… дай тебе боже доброго здоровья! Спас дом божий…— Но-но, нечего мед разливать, — проворчал атаман, поворачивая коня к выходу. — Своих попов мы не трогаем, пригодятся.Поп чуть не захлебнулся от восторга и преданности;— Да боже ж мий!.. Да я… да мы…— Ну и баста! — отрезал бандит. Шутя хлестнул попа плетью по спине и вылетел из церкви.Поп почесал ушибленное место, истово перекрестился.— Слава тебе, господи, слава тебе!.. Вот, собака!Набат внезапно оборвался…Два бандита с трудом оторвали старика-сторожа от колокола, схватили его за ноги и за руки, бросили с колокольни. Он упал под ноги вороного коня. Конь шарахнулся в сторону, едва не выбив из седла атамана.Глянув на убитого старика, он расхохотался;— Что, дозвонился, старый пес?В этот момент к атаману подлетел крайне встревоженный конник:— Беда, батько, — у Совета перепалка! Голова незаможников Председатель Комитета деревенской бедноты

отстреливается — Ванька Недоля!Атаман взвыл:— Живьем, живьем взять! Шкуру спущу!..Осажденные толпой, отец и сын Недоля стреляли из окон дома. Трое убитых уже валялись у крыльца. Решив, что взять сельсовет штурмом не удастся, бандиты обложили здание соломой и подожгли.Когда к месту боя прискакал атаман, сельсовет уже был объят пламенем со всех сторон.Через несколько минут дверь дома распахнулась, и вместе с клубом дыма на крыльцо выскочил могучий старик с винтовкой в правой руке. Левой он поддерживал тяжело раненного сына-матроса.Шайка встретила их торжествующим ревом, лавой окружив крыльцо.— Живьем, живьем взять! — завизжал атаман. — Я им Покажу Советскую владу власть

!..Взяв винтовку за конец ствола и действуя ею, как дубиной, грозный старик двинулся прямо на толпу. Бандиты и страхе расступились по обе стороны.— Сдавайся, старый черт! — ревели они, пятясь от старика.Матрос тяжело опирался на руку отца, с трудом передвигал ноги. Лицо его было залито кровью.Первый смельчак, попытавшийся приблизиться к старику, грохнулся на землю с разбитой головой.Рев усилился, но круг стал шире.По знаку атамана рябой бандит заехал сзади и прямо с седла метнул шашку в спину старика. Тот упал навзничь:— Да здравствует власть Советов!Упал и матрос.Шайка ринулась на беззащитных уже бойцов.— Назад, хлопцы! — приказал атаман. — Матроса взять в лес, а с отцом я сам поговорю…Бандиты неохотно расступились. Атаман спрыгнул с седла, подошел к истекающим кровью пленникам. Старик лежал неподвижно, как мертвый, не выпуская из рук винтовки.— Подох, собака! — зло прошипел атаман. — А то бы я показал тебе незаможных селян…Вдруг откуда-то сверху два камня со свистом пронеслись в воздухе. Один камень больно царапнул щеку атамана, а другой попал в холку вороного коня. В то же время на другом конце села раздались испуганные крики;— Партизаны! Партизаны!..Бандиты поспешно вскочили на коней и, стреляя куда попало, понеслись вон из села.По приказанию атамана рябой бандит поднял матроса на седло и умчался вслед за шайкой в лес.Вскоре село опустело. На улицах валялись только Трупы убитых, да бегали взад и вперед перепуганные овцы.С крыши ближайшего к сельсовету дома проворно силились двое ребят и с криком бросились к могучему старику, лежавшему посредине дороги, у сгоревшего здания сельсовета:— Ой, батька наш, батька! ДВЕ МАСКИ Страна Советов пылала в огне гражданской войны. Со всех сторон к сердцу России — Москве — двигались многочисленные орды контрреволюции, С востока, севера и юга угрожали иностранные интервенты, снабжавшие белые армии оружием и продовольствием. В Крыму засел Врангель, войска которого прорывались на Украину, в район Екатеринославщины.А здесь, в тылу молодой Красной Армии, бесчинствовали кулацкие шайки, возглавляемые разными батьками и атаманами.Городские рабочие и деревенская беднота самоотверженно боролись за Советскую власть, помогали Красной Армии и нашим партизанам всем, чем могли. Сотни и тысячи молодых добровольцев пополняли ряды славных бойцов за дело свободы и социализма.В эти грозные годы, в кольце врагов, советскому народу жилось тяжко, голодно и холодно. После войны промышленность была разрушена, поля не засеяны, хлеба не хватало даже для снабжения Красной Армии. Деревенские кулаки-богатеи прятали свой хлеб и продукты в ямах и потаенных местах, занимались спекуляцией и жестоко грабили городское население, спускавшее за хлеб и картошку последние пожитки.В те дни, к которым относится действие нашей повести, такое же положение было и в городе Екатеринославе.В Гуляй-Поле и по всей Екатеринославской губернии разгуливали и грабили мирных жителей банды знаменитого на Украине батьки Махно. Действуя в тылу Красной Армии, эти банды приносили неисчислимый вред советскому народу: устраивали еврейские погромы, грабили базы снабжения, убивали советских работников, особенно большевиков и красных партизан.
1 2 3 4 5