Туда же вытряхнул он и второй сапог. В сапогах оказалось удивительное количество осадка, так как струя, бившая из трещины, принесла с собою все сгустки песка и гравия, сосредоточившиеся в этом месте желобов. Большая часть воды, брызнувшей из них, попала «Оладье» за его широкий кушак, спустилась по линии наименьшего сопротивления в сапоги и вылилась из голенищ.
— Промойте, — сказал он. — Дело выгодное.
На дне шайки оказалась порядочная кучка, желтая и блестящая; она была так велика, что среди окружающих рудокопов раздались возгласы восхищения.
— Он набрал по сорока долларов на каждой ноге, — крикнул кто-то.
— Сколько хочешь за ногу, «Оладья»?
Старый рудокоп ухмыльнулся во весь свой беззубый рот.
— Друзья мои, золото лучше всего пристает к одеялам и к платью. Мне придется вымыть свою одежду и сполоснуть потом грязную воду, так как на моей особе сейчас на сто долларов золотого песку.
Он пошел к берегу, а остальные с песнями вернулись к работе. Позавтракав, Дэкстри оседлал свою лошадь.
— Я поеду в город за весами для золота. Вернусь к ужину, так что мы успеем сделать развеску между сменами. Судя по всему, мы должны намыть сегодня до тысячи унций.
Он поскакал вниз по ущелью, а компаньон его вернулся к выемке, где мелькали лопаты и слышался сдержанный гул работы, столь увлекшей его.
Было около четырех часов, когда он услышал возгласы, несущиеся из палаток, около которых остановилась группа всадников.
Подойдя к ним, Гленистэр узнал нотариуса Уилтона Струве и высокого элегантного приезжего из «Северной Гостиницы» — Мак Намару, человека с тяжелой рукой.
Струве немедленно обратился к Гленистэру.
— Вот что, Гленистэр, мы приехали проверить ваши права на этот участок.
— В чем дело?
— В прошлом месяце на него была сделана новая заявка.
— Да. Что же из этого?
— Голлоуэй подал на вас в суд.
— Участок принадлежит Дэкстри и мне. Мы нашли его, начали разработку, соблюдали все правила и считаем его нашей неотъемлемой собственностью.
Гленистэр говорил так пылко и убедительно, что Струве несколько растерялся, но Мак Намара, до сих пор молча сидевший на лошади, ответил за него:
— Все это так, сэр; если права ваши обоснованы, то вы найдете законную защиту. Так или иначе, в Аляске водворилась законность, и мы должны преклониться перед нею. В насилии нет никакой надобности. Вот вам в двух словах все положение дел: мистер Голлоуэй возбудил против вас дело; суд наложил арест на дальнейшую разработку вами участка до окончательного разбора дела. Это, конечно, необычайное распоряжение, но и обстоятельства в этой стране ведь тоже необычайные. Рабочий сезон столь короток здесь, что было бы несправедливо по отношению к законному владельцу вовсе приостановить работу на все лето. Дабы избежать этого, я получил полномочия и инструкцию взять на себя разработку, депонируя добытое золото в распоряжение суда. Разрешите представить вам судебного пристава Соединенных Штатов мистера Вуриза. Он вручит вам постановление суда.
— Подождите, — воскликнул Гленистэр. — Неужели вы хотите сказать, что найдется суд, который признает иск Голлоуэя.
— Закон признает все иски. Если иск его не обоснован, тем лучше для вас.
— Вы не имеете никакого права брать разработку на себя. Слыханное ли дело — подобный иск? Нам не присылали судебной повестки, и мы не имели возможности защитить свои интересы.
— Я вам только что говорил, что дело исключительное, и нам пришлось принять необычные меры, — ответил Мак Намара.
Молодой золотоискатель потерял терпение.
— Вот что. Золото никуда не убежит. Оно в безопасности в земле. Мы перестанем работать до окончательного решения суда. Не думаете ли вы, что мы откажемся от владения нашей собственностью по одному заявлению какого-то проходимца? Это просто смешно и этому не бывать. Вы должны по крайней мере разрешить нам защищаться в суде.
— Вы не единственные потерпевшие, — сказал Мак Намара. — Мы наложили арест на все окрестные прииски.
Он кивнул головой в сторону ущелья.
Пока он говорил, Гленистэр поспешно обдумывал положение и соображал, как ему вести себя в дальнейшем.
— Это дело надо обсудить в присутствии судьи Стилмэна, — сказал Струве, не подозревая о том, что творится в душе Гленистэра.
Юноша жаждал боя — не словесной борьбы и юридических ухищрений, а настоящей физической драки с боксом и выстрелами. И он знал, что желание это вполне законно и естественно, ибо дело, поднятое против него, было неслыханным насилием. Он вспомнил слова Мексико-Мэллинза. И все же… Он медленно отодвигался, пока спина его не оказалась у входа в большую палатку. Посетители внимательно наблюдали за ним, несмотря на кажущееся равнодушие и спокойные позы. Когда он одним прыжком нырнул в палатку, где находились его сотрудники, которые могли поддержать его, он внезапно вспомнил судью Стилмэна и его племянницу.
Старик был, несомненно, честный человек. Разве доверилась бы ему в ином случае девушка? Едва ли тут могли иметь место какие-либо более серьезные махинации.
Покамест все было вполне законно, — решил он, перетряхнув все свои скудные юридические познания. Чего ради он будет лезть на рожон, он, единственный из всех золотоискателей. Никто не оказал сопротивления. Их права столь неоспоримы, что им с Дэкстри нечего бояться.
Нынче суды не обирают честных людей, — подумал он, — и, быть может, Элен была права, когда говорила, что он будет ей больше нравиться, когда перестанет быть драчуном, каким был в доброе старое время. Ясно, что вооруженное сопротивление против первого же постановления ее дяди не может ей быть приятным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76