Я не без труда вскарабкался на один из таких кустов и, предусмотрительно подумав о завтрашнем дне, набрал про запас довольно большое количество этих диковинных плодов моря, после чего по кривым, узловатым и изогнутым, точно змея, корням пополз дальше сквозь гущу растительности, постоянно слыша внизу под собой плеск и журчание воды и в отдалении громкий хор бесчисленных лягушек, старательно воспевающих прелести своего болота. Я был вне себя от радости, когда достиг наконец более сухой и твердой почвы; натянув сапоги, я постоял немного, отдыхая, не решаясь сесть на землю из боязни змей и ядовитых насекомых, поскольку наслышался о всяких сколопендрах, скорпионах и огромных мохнатых пауках, чей укус означает смерть. Помнится, пока я стоял, множество странных звуков долетало до моих ушей: лягушачьи трели, жужжание и стрекот насекомых, хриплые крики ночных птиц и нежный шепот легкого морского бриза, шелестевшего в густой листве прибрежных деревьев и кустарников. Откуда-то слева до меня доносилась едва различимая мелодия испанской песни; прокравшись в том направлении, я разглядел вдалеке несколько огоньков и понял, что нахожусь южнее поселка Сан-Фернандо.
Опасаясь быть обнаруженным, я повернулся и снова углубился в лес, держась как можно ближе к берегу и изо всех сил стараясь поскорее удалиться от опасного места, что было не так-то просто из-за многочисленных ползучих растений и лиан, преграждавших путь и покрывавших предательским ковром полусгнившие стволы поваленных деревьев. Не раз у меня из-под ног с торопливым шорохом выскальзывали змеи, о чем я мог только догадываться, поскольку их не видел, и я постоянно держал нож наготове на случай встречи с хищным зверем или дикарем-людоедом. Пробираться в темноте сквозь заросли тропических джунглей было очень непросто, благодаря чему, да еще в совокупности с недавно пережитыми приключениями, я почувствовал себя смертельно усталым и остановился отдохнуть на небольшом участке берега, более или менее свободном от растительности. Сняв и выкрутив досуха свою одежду, я опустился на землю, прислонившись спиной к диковинной формы одинокому черному утесу, стоявшему, точно часовой, у самой кромки воды, и непреодолимая сонливость охватила меня, сонливость, которую я тщетно пытался побороть из боязни, что меня смогут захватить во время сна мои вероятные преследователи. Вскоре, однако, я понял всю бесполезность моих попыток и, махнув на все рукой, выбрал местечко, где можно было улечься поудобнее, где воздух был свеж, а земля свободна от всякой ползучей нечисти, свернулся калачиком и беззаботно заснул с твердой решимостью встать до рассвета.
Но одно дело принять решение, а другое — его выполнять, и случилось так, что солнце поднялось уже достаточно высоко и пригревало вовсю, когда я зевнул и потянулся, с недоумением озираясь вокруг и удивляясь, почему у меня затекла шея и онемели суставы на руках и ногах. Вскоре я вспомнил все, что со мной произошло накануне, и, сидя на корточках, тщательно присмотрелся к окружавшему меня пейзажу. Более странного и необычного берега мне еще не приходилось видеть: он был совершенно гладкий, твердый и черный, как смола, изредка перемежаясь то тут то там узкими полосками серебристого песка. Деревья и кусты поодиночке и группами росли у самой воды, а море как следует поработало над прибрежными скалами и утесами, придав им фантастические формы, выдолбив в них небольшие пещерки и трещины, на дне которых накапливались мутные воды залива, время от времени выплескиваясь оттуда, словно извергнутые из утробы какого-то незримого чудовища. Кое-где на скалах росли диковинные растения, колючие, с толстыми, мясистыми листьями, тогда как более высокие деревья были усыпаны роскошными пурпурными, розовыми и красными соцветиями, а с других свисали целые гирлянды цветущих лиан и прочих вьющихся представителей тропической флоры.
Вдалеке за заливом я разглядел темную полосу противоположного берега, но меня он мало интересовал, поскольку всем моим вниманием завладел «Золотой дракон», стоявший на якоре всего в какой-нибудь миле от меня; в своих ночных блужданиях я следовал излучине берега и теперь находился на ее крайней точке — небольшом мысу, вдававшемся в море. Впрочем, я вскоре сообразил, что до поры до времени мне ничто не угрожает; поэтому я, не найдя, к сожалению, воды, пригодной для питья, тем не менее с аппетитом позавтракал моллюсками, которые собрал прошлой ночью, хоть и по размерам, и по количеству они вряд ли смогли удовлетворить мой аппетит. Едва я с ними расправился и осторожно поднялся на ноги, стараясь держаться вне поля зрения наблюдателей с судна, как над водой прокатился грохот пушечного выстрела и на носу «Дракона» возникло облачко белого дыма; приглядевшись повнимательнее, я заметил суматоху на его палубе, затем на воду была спущена лодка и семь или восемь человек спрыгнули в нее. Я замешкался лишь для того, чтобы проследить, куда они намерены направиться, и убедившись, что лодка пошла в сторону испанского поселка, снова нырнул в лес и напрямик, через заросли, поспешил в сторону асфальтового озера, решив сократить расстояние, так как, по моим наблюдениям, береговая линия сильно уклонялась к западу.
21. Об асфальтовом озере и о человеке с пикой
Очень скоро, несмотря на тень от деревьев, в лесу стало нестерпимо жарко и душно; местами мне приходилось расчищать дорогу своим кинжалом, к счастью, оказавшимся довольно острым, и ближе к полудню я был уже настолько измучен, что пожалел о своем решении идти напрямик, а не придерживаться берега, хоть путь в том варианте казался мне более долгим и не обеспечивал надежного укрытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120