И тут начались суета, маневрирование с парусами, громкие приказы, беготня и множество «фиглей-миглей» капитана Свэна, прежде чем мы наконец перехитрили испанца и отняли у него ветер. Не успели мы развернуться к нему бортом, как Нед Уот, наш старый канонир, выпалил в него из носовой пушки, пробив ему парус и оторвав щепку от грот-мачты, что вызвало порядочное смятение и суматоху на его палубе.
Теперь мы находились достаточно близко, и я с восторгом и изумлением разглядывал встречное судно, потому что мне до сих пор еще никогда не приходилось видеть такого огромного корабля. Это был величавый галеон с высокой резной кормой, круто спускавшейся к шкафуту, с двумя большими фонарями у кормового среза; на носу у него красовалась превосходно выполненная и раскрашенная яркими красками деревянная фигура женщины с распущенными волосами. В бортах его с каждой стороны я насчитал по двенадцать орудий, хоть число пушечных портов значительно превышало это количество, а на вантах развевалось не менее дюжины разноцветных флагов с гербами знатных рыцарей и дворян, тогда как на палубе толпилось множество матросов и солдат. Капитан галеона, весьма мужественного вида мужчина, затянутый в блестящие стальные доспехи, стоял на ахтердеке; после нашего выстрела он галантно поднял свою шляпу с плюмажем и учтиво поклонился. Старый Фигли старательно ответил ему тем же, хотя его поклону явно недоставало грациозности, после чего приказал открыть огонь всеми шестью орудиями, заранее перемещенными на правый борт.
С грохотом, потрясшим весь корпус барка, бортовой залп накрыл испанца, круша вдребезги его бульварк и надстройки и сметая с палубы все на своем пути. В следующий миг галеон ответил огнем собственных двенадцати пушек, но из-за того, что высота его орудийной палубы значительно превышала уровень палубы «Морской феи», весь заряд его пришелся поверху, срезав лишь брам-стеньгу фок-мачты и изорвав в клочья фор-брамсель вместе с такелажем. Команда «Морской феи» тут же бросилась по вантам наверх, чтобы исправить повреждения, в то время как канониры, перезарядив пушки, нанесли испанцу еще больший урон, чем в предыдущий раз, снова послав железный смерч на его переполненную палубу, откуда до нас донеслись истошные крики и стоны раненых. Вскоре бой разгорелся не на шутку, и все наши палубные надстройки, верхний рангоут и такелаж превратились в кучу обломков, но зато почти ни один человек из команды «Морской феи» не был серьезно ранен, тогда как наши ядра с неистовой силой били в борт галеона, разнося в щепки его обшивку, сшибая с лафетов орудия, превращая его палубу в руины, поскольку благоприятный ветер относил в сторону завесу порохового дыма, позволяя нашим канонирам взять правильный прицел. Битва в таком виде продолжалась около получаса, пока суда постепенно сходились друг с другом, и матросы «Феи», голые по пояс, мокрые от пота, со сверкающими зубами и белками глаз на черных от копоти и пороховой гари лицах, прыгали, орали и бесновались, точно помешанные, в то время как воздух вокруг гудел и разрывался от грохота орудийной пальбы, треска мушкетных выстрелов, свиста пуль и визга разлетающихся осколков. Вскоре нас стала донимать прицельная стрельба испанских солдат, взобравшихся на ванты и реи галеона, и один человек на моих глазах замертво упал с простреленной навылет головой, а затем трое канониров получили тяжелые ранения; более того, «доны» опустили стволы своих пушек, подбив клинья под лафеты, и их ядра начали наносить нам значительный урон, сея вокруг смерть и разрушения, превращая сильных, здоровых мужчин в кровавые обрубки и методично круша в щепки борта «Морской феи».
Видя наше единственное спасение в том, чтобы как можно скорее закончить сражение, старый Фигли резко вывернул штурвал вправо и направил судно впритык к испанцу, так что вскоре мы со скрипом и треском соприкоснулись бортами, и команды с обеих сторон принялись цепляться за противника абордажными крючьями и грапнелями.
С громкими криками испанские солдаты и матросы начали прыгать через бульварк к нам на палубу столь решительно и в таком количестве, что расчленили нашу команду, оттеснив половину к корме, а другую половину на фордек; в первую минуту мне показалось даже, будто они уже одолевают нас своей численностью. К счастью для «Морской феи», Саймону Гризейлу уже приходилось бывать в подобных переделках, и он, призвав меня на помощь, бросился к борту и стал перерубать тяжелым абордажным топором канаты, связывавшие нас с галеоном. Я последовал за ним и выстрелами из пистолета удерживал на расстоянии людей, которые могли помешать ему. В тот же миг мастер Роджерс на фордеке обрубил трос, удерживавший нос барка, и, прежде чем «доны» на борту «Морской феи» сообразили, в чем дело, нас отнесло в сторону, и около дюжины испанцев, спрыгнувших в последний момент на нашу палубу, попали вместо этого в океан, где и нашли свою могилу. Тогда, воспрянув духом, мы сомкнули свои ряды и с новыми силами набросились на врага.
Разгорелась яростная схватка, в которой пошли в ход кинжалы и топоры, пистолеты и шпаги, пока кровь алыми струйками не потекла в шпигаты и гора трупов не выросла на палубе. Стоны и проклятия, крики и вопли наполняли воздух, и вновь залп орудий галеона потряс корпус барка; тяжелые ядра без разбора сеяли смерть среди англичан и испанцев. Мне до сих пор везло: в течение пяти минут от моей руки пали уже трое, а сам я был всего лишь легко ранен отлетевшей щепкой, оцарапавшей мне лоб, хотя кровь покрывала меня всего с ног до головы. Я видел, как Саймон столкнул своего противника прямо за борт, и слышал воинственные крики старого Фигли, ибо последний, несмотря на все свои недостатки, несомненно, был опытным бойцом и смелым рубакой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120