Ночевать хотим в лесу. А это тебе, человече. — Он вынул из седельной сумки лепешку и положил ее на полку, прибитую к стволу.— За тем орешником, — поднял руку старец, — стоит сухая осина с пчелиным гнездом. По правой руке тропка примята, она прямо к озерку выведет. На берегу ключи бьют, вода хорошая; в других местах такой не сыскать.— Спасибо, человече, — сказал боярин, трогая лошадь.— Доброго пути вам, кмети, и счастья в ратном деле, — напутствовал старец. — Велик бог земли русской.Ратники свернули у сухой осины направо, нашли едва приметную в густой траве тропку и выехали к озеру. На берегу, заросшем травой и кустарником, боярин Голица велел поставить шатры.На небе показались серебряные звезды, на берегу дымились костры. В большом котле, распространяя вкусный запах, булькала уха из свежей, только что выловленной рыбы.Лошади звучно жевали сочную траву, люди ругались, отгоняя гнуса, висевшего плотным облаком над головой.Над лесом появился ущербный осколок луны. Ночь прошла спокойно. В болотах кричали ночные птицы, страшно выли волки, но никто из ратников даже не проснулся.Еще не взошло солнце и не заиграли птахи, а дозорный поднял дружину. Люди дрожали от утреннего холода. Быстро умывшись из прозрачного ручья, они спешили похлебать горячего варева. Не успели ратники вынуть из котла по второй ложке, как в чаще послышался шум, громкое сопение и треск сломанных веток.На поляну вывалился огромный темно-бурый кабан. На хребте зверя сидела рысь и грызла ему затылок. На какой-то миг рысь подняла окровавленную морду и, ощерясь, посмотрела на людей.Кабан остановился, мотнул головой и ринулся к высокой куче сухого валежника.Ратники едва успели разбежаться. Кабан ничего не видел и не слышал.Не сбавляя ходу, зверь сунул морду в хворост. С треском раздвигая толстые ветви, он, как таран, протискивался вперед. Через мгновение кабан выскочил по другую сторону валежника. Рыси на нем не было.— Одно спасение ему было — кошку сбросить, — хмуро сказал Лютовер, когда люди снова собрались у котла.Вершины деревьев осветились заревом, словно пожаром, на кустах заалели красные пятна. Закутанное в кровавые пеленки, из-за леса выползло солнце.Ратники сели на лошадей и тронулись в путь. Они задевали шишаками ветки деревьев, и роса обрушивалась на них дождем.Можайская дорога пошла холмами, перебитыми островками белоствольного леса. Отъехав порядком от сухой осины, Роман Голица вдруг остановил коня — ему почудилась человеческая речь и слабое позвякивание железа.Настойчиво стучал по сосне красноголовый дятел: кусочки коры с шорохом осыпались на землю. Со слабым стуком упала сосновая шишка. Тихо журчал невидимый ручеек. Пронзительно вскрикнула болотная птица.«Померещилось», — подумал боярин и тронул лошадь.Впереди виднелся болотистый овражек, заросший по краям ракитником. Всадники почувствовали зловонное дыхание гниющих водорослей. Клочья утреннего тумана еще стелились по низине.Конь Романа Голицы, поравнявшись с овражком, сметил опасность и стал прядать ушами. Но было поздно: из-за кустов с гиканьем вылетели татары в чешуйчатых латах из кожаных пластинок.Ратники вынули из ножен мечи, и древний воинский клич русских разнесся по лесу. Силы оказались неравные, врагов было вдвое больше.Боярин Голица, отмахнув удар, приподнялся в стременах и разрубил до седла наседавшего на него татарина.А Василь Корень, взяв палицу в руки, крикнув: «Эх, мать честная богородица!»— и пошел вихрить врагов. И Лютовер, бившийся рядом, успел позвонить острым мечом о вражеский шлем. Хорошо бились Дмитрий Самород и полоцкие воины.Татары кричали и ярились всё больше и больше.— Эй, боярин Голица! — крикнул Василий Корень, ворочая над головой палицей. — Скачи на Москву, к великому князю, а мы задержим татар.Под кольчугой Голицы хранилась Ягайлова грамота к московскому князю, и было досадно погибнуть под самой Москвой, не закончив посольства. Но боярин не хотел бросить в беде товарищей.Стремянный Лютовер изловчился и срубил голову напавшего на него вражеского воина. Татары опять закричали. Убитый был в мурзавецком шлеме и в золоченых доспехах.Чуть слышно прошелестел в воздухе волосяной аркан. Петля затянулась на плечах Лютовера. В то же мгновение медно-рыжий татарин рванул коня в сторону. Лютовер вылетел из седла и поволокся через кусты вслед за всадником.Дважды раздался пронзительный свист. Татарские воины мгновенно прекратили бой и скрылись в кустах, прихватив с собой тело обезглавленного мурзы. Ратники, пришпорив коней, бросились выручать попавшего в беду Лютовера.Но татары вместе с пленным словно сквозь землю провалились. * * * Боярин Лютовер очнулся на чужой лошади, накрепко прикрученный к седлу сыромятными ремнями. Татарский отряд переправлялся через какую-то реку. Лошади шли вплавь, и ноги Лютовера оказались в холодной воде. Сколько прошло времени после боя, Лютовер не знал.Татары, в шапках с выгнутыми краями и коротких кафтанах из коричневой шерсти, о чем-то переговаривались на своем языке, цокали языками. За рекой виднелась широкая ровная степь. Травы высокие, по грудь лошади.Татары, как волки, без устали скакали по степным просторам. Пряные душные запахи кружили боярину голову.Лютовер помнил ночевки под открытым небом, помнил, как его кормили сухим мясом, сыром, пропахшим конским потом. А пить давали прокисший кумыс…И еще день скакали воины.Зашло солнце, когда татары привезли боярина в большое становище. Сняв его с седла, поставили со связанными руками у шатра из белого войлока с красной покрышкой. Это был походный ханский шатер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136