Совсем неплохо отведать сочного мяса и промочить глотку хорошим вином. После молитвы я не попробовал еще ни капли…— Да, да, — сказал великий магистр, — и я чувствую запах… Но если бы еще затопить камин!..Конрад Валленрод хлопнул в ладоши. Вбежавшему оруженосцу он что-то шепнул. Появились прислужники и белой скатертью покрыли стол. Принесли вино в серебряных кувшинах, серебряные кубки. Поварята на огромном блюде притащили жареного барана, украшенного зелеными травами.Священник Симеон, поглядывая на жаркое и на кувшины с вином, потирал в нетерпении руки.Слуги разлили вино по кубкам и удалились.Конрад Валленрод охотничьим ножом, покряхтывая, разрезал барана. Брат Симеон прочитал молитву и благословил стол. Сочное мясо рыцари разрывали зубами и руками и запивали красным, как кровь, венгерским вином. Хрустели кости и булькало вино.Конрад Цольнер смешно перекашивал рот. У него болел коренной зуб, и он жевал одной стороной.— Ваши белые рыцарские куртки непригодны для хорошего обеда, — сказал священник, закончив еду и вытерев рот полотенцем. — Смотрите, как они забрызгались мясным соком. То ли дело я. На моей одежде трудно что-либо заметить.Великий маршал и великий магистр взглянули друг на друга и ухмыльнулись.— Сколько может продержаться замок Мариенвердер, если Ягайла задумает взять его? — спросил брат Симеон, наполнив второй раз кубок размером с маленькое ведро.— Мариенвердер неприступен, — гордо ответил великий магистр. — Я сам наблюдал за постройкой и мерил своими руками толщину его стен. Лучшие мастера строили эту крепость. Отважный и разумный рыцарь назначен комтуром. Запасов хватит на три года.Великий маршал согласился, он тоже был уверен в неприступности замка.Рыцари вспомнили князя Витовта.— На этом месте, — Конрад Валленрод показал на стул, где сидел брат Симеон, — герцог Витовт подписал договор. Пергамент хранится за тремя замками. Если сам герцог или его родственники умрут бездетными, все его земли навечно переходят в собственность ордена.— Я бы не стал подписывать такой договор на месте герцога, — сказал священник. — В наше время слишком легко умереть раньше срока.— Но ведь он стал христианином, — вмешался великий магистр, — его окрестили по всем правилам. Правда, он просил держать все в тайне. В лагерь к нему сбегаются язычники со всей Литвы. На Вильню мы ударим вместе. Пусть потешится герцог — казнит своего братца Ягайлу. Сильной Литвы больше не будет. Витовт не сможет управлять русскими землями: православные князья не станут слушать католика. — Конрад Цольнер снова принялся вертеть епископское кольцо. — Как смешно иногда складываются обстоятельства, — продолжал он, помолчав, — чтобы управлять русскими, литовские князья тайно принимали православие, а герцог Витовт должен скрывать от них католичество.— Самое главное — что Литва наша. Пусть теперь попробует Польша выпросить у папы этот жирный кусочек, — брат Симеон рассмеялся, — пусть попробует!Великий магистр, плотно набив желудок бараниной, не склонен был продолжать беседу. Поднявшись от стола, он подошел к развешенному на стене оружию и сделал вид, что интересуется огромным новгородским мечом. Он потрогал рукоять, повел пальцем по клинку.— Брат Симеон, — сказал он, не сдержав зевка, — нам следует удалиться для беседы. Пусть слуга покажет спальню.Оруженосец Стардо проводил великого магистра и брата Симеона до самых дверей их комнаты.В кабинете великого магистра появился Отто Плауэн в черной куртке священника. Он подошел к столу, брезгливо взглянул на остатки баранины и кувшины с вином.В комнате стояла тишина. Собака маршала, вычесывая блох, стучала лапой.— Что тебе надо, поп? — спросил Конрад Валленрод, с рассеянным видом рассматривая что-то в окне. — Если хочешь вина, налей себе и пей сколько влезет.— Вино вредит моему здоровью, — скромно ответил Плауэн, хотя был совсем здоров и вино употреблял. — Плохое дело совершилось у стен нашего замка, брат великий маршал!Валленрод покосился на священника.— Утренняя стража нашла в старом крепостном рву кожаный мешок, в нем лежал мертвый монах-францисканец.— Что нужно было этому бездельнику в наших краях? — спросил маршал.— Он проповедовал слово божье, — строго ответил Плауэн. — Я стал доискиваться правды. Бедный монах просил милостыню в деревне. Крестьяне схватили…— Какие крестьяне?— Немецкие переселенцы, брат великий маршал.— Продолжай.— Крестьяне схватили монаха, зашили в мешок из телячьей кожи и повесили в дымовую трубу… Монах задохнулся.— Почему крестьяне повесили его?— Богомерзкие слова, брат великий маршал, — язык не поворачивается их произносить.— А ты произнеси.— Они сказали: «Пусть монах учится нести яйца, раз он ничего другого не умеет делать».Великий маршал выпучил свои страшные глаза и громко захохотал.— «Пусть монах учится нести яйца»! Превосходно сказано! Нечего этим проходимцам шататься по нашей земле. И своих бездельников в черных одеждах хоть пруд пруди. Я знаю, кто подсылает францисканцев…— Надо наказать виновников, брат великий маршал! — не уступал священник.— Разве тебе известны виновники?— Я могу узнать.Конрад Валленрод погладил голый, как у скелета, череп.— Не следует, поп, больше заниматься вонючим францисканцем, у тебя и так много дел… Жалко все-таки, что монах не научился нести яйца.И великий маршал снова захохотал. Выпитое за обедом вино все еще играло в его голове.— Мы потакаем дурному примеру, — опустил глаза священник, — наших братьев может постичь такая же участь.— Ну уж нет! Мои рыцари сумеют защитить себя, недаром они носят меч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136