Оруженосцы наденут железные штаны, а потом будут надевать одну за другой многие одежды, завязывать десятки ремешков и тесемок.Магистр пытался еще размышлять, но пришел сон. Глава шестая. В ХАРЧЕВНЕ «ГОЛУБОЙ РУКАВ» Только к полудню следующего дня новгородцы поставили лодью у набережной Альтштадта. До стен Кенигсбергского замка совсем близко, с палубы можно рассмотреть все выбоины и трещины.Летнее солнце стояло над головой, в городе было жарко. Людей одолевали духота, пыль, крупные зеленые мухи. Высоко в небе клубились легкие белые облака.Московские бояре с удивлением разглядывали оживленный порт на реке Пригоре. Набережная густо заставлена кораблями. Несколько коггов с флагами ганзейского города Штральзунда — на красном поле стрела и крест — выгружались на якорях. Барки и лодки под парусом и на веслах сновали по реке.На противоположном берегу дымились высокие трубы городских бань. Громко раздавался гнусавый голос банного зазывалы, кричавшего, что вода горячая, а банщицы молодые.У борта лодьи по гладким доскам набережной катили телеги с бочками и ящиками, запряженные парой, а то и четверкой лошадей. Грузчики волокли тюки и ящики, ржали лошади, протяжно скрипели колеса повозок. Всюду громоздились тюки и бочки.Андрейша забежал на минутку в камору. У кормщика сидели альтштадтские купцы и торговали воск.Увидев Андрейшу, кормщик подошел к нему.— Иди в харчевню «Голубой рукав», — шепнул он, — будь осторожен в дороге. Напрасно в драку не лезь, но честь береги. Не трать деньги даром, однако не скупись. И помни всегда: свое племя надо любить и помогать в беде. Ну, с богом. — Они поцеловались. — Я в Данциг сплаваю, — добавил кормщик, — продам янтарь и в обрат сюда, ждать тебя буду.Попрощавшись с дружинниками, Андрейша с боярами сошли на берег. Бояре окольчужились и нацепили мечи.Последним с Андрейшей прощался повар Волкохищенная Собака. Он подарил юноше ладанку с заговоренной травой.— Носи, и вражий меч тебя не заденет, — сказал он, надевая ладанку ему на шею.А старшой Анцифер Туголук отдал Андрейше свой засапожный нож.Неподалеку от крепостных стен расположился рыбный рынок. Спутников оглушили призывные крики торговцев. Покрытая зеленой травой, только что выловленная рыба трепыхалась в плетеных корзинах, плескалась в пузатых глиняных кувшинах с водой.Прежде чем перейти на другой берег, бояре принялись рассматривать городские стены.Андрейше не терпелось — ведь в этом городе жила Людмила.— Не торопись, человече, — недовольно покосился на него Роман Голица, — успеешь нагуляться.Задрав головы, бояре внимательно разглядывали каждый камень на стенах. На четыре аршина поднималась гранитная основа, а над ней — добрых пять аршин кирпичной кладки. У ворот стена заросла плющом; казалось, что кто-то из огромного ведра выплеснул зеленую краску и она причудливо растекалась по камням.На высоких башнях развевались флаги с гербами города.— Смотри-ка, Роман, стены к самому замку подходят, — сказал Василий Корень. — Сначала город возьми попробуй, а потом крепость. Хитро… Мы свои посады сжигаем, а здесь от них польза.Бояре переглянулись и перешли мост. Он был дубовый, светло-коричневый, только что отстроенный. Вокруг валялись неубранные щепки и стружки.«Наконец-то двинулись бояре!»— обрадовался Андрейша.Но радоваться было рано. Перейдя мост, Роман Голица увидел у самой воды высокий дом с балконом под крышей. С балкона свисали железные цепи. Он прислушался к грохоту, раздававшемуся из дома.— Что там, человече? — спросил он.— Машина, тяжести поднимает, — ответил мореход, — сто двадцать пудов может осилить.Бояре заинтересовались. В иноземных странах им пришлось быть впервые, и многое казалось в диковину.— А ежели нам вовнутрь глянуть? — сказал Василий Корень. — Как, Андрейша? Ты здесь, видать, свой человек.— Что ж, взглянуть можно, — нехотя ответил мореход. — Вот в ту дверь заходите.На втором этаже медленно вращались два колеса величиной с хороший дом. Их двигали люди, бежавшие внутри по перекладинам. Оба колеса сидели на одной оси, служившей воротом.— Хитро, хитро, — сказал Василий Корень. — Люди-то в колесе будто белки.Роман Голица промолчал.— В Новгороде есть такие машины, мачты на новые лодьи ставят, — не удержался Андрейша.— Ишь ты! — удивился Василий Корень. — В Новгороде есть, говоришь? Хитро!Бояре полезли выше. На пятом этаже вертелись такие же колеса. С их помощью тяжести брали прямо с палубы стоящего на реке судна.Однотонное поскрипывание верхних и нижних колес наполняло гулом высокое сооружение. Люди, ходившие по колесам, не то пели, не то ругались. Их лица сплошь заросли бородой. На теле грязное рванье, волосы на голове спутались, скатались, превратившись в войлок. Только человеческие глаза сверкали из-под лохматых бровей.— Что за люди? — спросил Роман Голица. — Невольники?— Пруссы, — ответил Андрейша, — хозяева этой земли, живут хуже рабов.Поднявшись по крутой лестнице на самый верх, Василий Корень кряхтел и сопел больше, чем обычно.Отсюда окрестности видны как на ладони. Под стенами Кенигсбергского замка удобно расположились целых три города.— Там Альтштадт, — показал Андрейша на кучку соломенных крыш, теснившихся у крепостной стены, — граница ему река Пригора. Там мои друзья живут, — добавил он. — И дом их отсюда виден. А город Кнайпхоф — весь на острове. Правее замка, там, где шумят мельницы на ручье, город Либенихт.Андрейша показал ратушу в Кнайпхофе, виселицу, помост, где пороли провинившихся горожан. Он хорошо знал вросшие друг в друга города. И не мудрено: вместе с орденским замком они занимали площадь немногим больше квадратной версты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136